Полный карман песка
Шрифт:
— Мы?
— Да, мы, — хмуро подтверждает Джейсон. — Ты сама начала это.
— Нет, я зову его «чокнутый горячий Коул». Но ты никогда не называл его чокнутым.
— Это потому что я работаю на него.
— А что, сегодня ты на него не работаешь? — На это Джейсон ничего не говорит, но я вижу, как его ноздри раздуваются. — О, или это потому, что тебе нравится наша милая маленькая мисс Иден? И ты не хочешь, чтобы она имела виды на прекрасного «лакомого» мужчину через улицу?
— Джордан, просто заткнись. Это даже не имеет
Когда Джейсон слегка наклоняется, чтобы вытащить жалюзи из коробки, Джордан указывает на него и беззвучно шевелит губами за его спиной:
— Ты ему нравишься!
— Джордан, иди открывай магазин. Вернешься за мной через час, — резко говорит Джейсон.
— Хорошо, — раздражается она. — Проводи меня, Идди.
«Идди? Это что-то новое», — думаю я.
Джордан тянется к моей руке и хватается за нее, практически уволакивая меня к двери. Выталкивает меня на маленькое изогнутое крыльцо, но и там не останавливается.
Когда она продолжает идти, я начинаю сопротивляться.
— Это достаточно далеко, Джордан. Я не в том виде!
Я думаю о своих прямых черных волосах, собранных в хвост, овальном лице и орехово-серых глазах, лишенных косметики, об облитой кофе футболке и розовых шортах с надписью «Сочная штучка» на заднице. Я чувствую, что мое лицо горит от смущения.
Она останавливается и смотрит на меня.
— Ты превосходно выглядишь. Теперь пойдем со мной.
Прежде чем я начинаю спорить, она тащит меня во двор. Автоматически мои глаза находят путь к Коулу в то мгновение, когда он попадает в поле зрения. Он все еще во дворе, но теперь двигает лестницу.
— Привет, Коул, — вопит Джордан, заставляя мой желудок скатиться к голым пальцам ног. Трава покрыта холодной росой ранней осени, которая покрывает мои ноги. Я сдерживаю дыхание, когда Коул смотрит на нас, его брови немедленно сходятся на переносице. Он не отвечает. Просто держится совершенно неподвижно, его длинные пальцы обвиваются вокруг лестницы, предплечья напряжены, бицепсы увеличились в размере. — Ты уже встречал Иден?
Поскольку Джордан тащит меня, словно мешок, я ощущаю на себе его глаза, поразительно-голубые, полностью проникающие сквозь одежду к скрытой под ней коже. Руки и ноги покрываются мурашками, и, к моему полному унижению, напрягаются соски. Жар его взгляда и прохлада утра — слишком сильный контраст для моего тела, чтобы это осталось незаметным.
Когда мы останавливаемся в футе от него, я вижу, как он прикрытыми глазами окидывает меня с головы до пят. Мои соски натягивают футболку, привлекая его внимание по пути обратно. Я скрещиваю руки на груди, молясь, чтобы это закончилось.
Долгое время он молчит. Достаточно долго, чтобы показаться грубым, но у меня не создается впечатления, что он такой. Такое ощущение, что он просто задумался. Он хмурится еще сильней, и на секунду кажется, будто он намерен отвернуться, чего все же не делает. Вместо этого прислоняет лестницу к одному плечу и протягивает свою руку.
— Коул Дэнзер.
Его голос. Боже! Он вызывает
Неохотно я протягиваю свою правую руку, и моя ладонь скользит в его. Его рука мозолистая, пальцы грубые; так и знала, что они будут такими. Как увидела его почти две недели назад, умело возводящего замок из песка, так с тех пор и подозревала, что они будут такими. Они царапают мою чувствительную кожу, заставляя стенки желудка пульсировать от шквала ощущений.
— Иден Тейлор, — отвечаю я.
Несмотря на его внешнюю холодность и более чем недружелюбное выражение, его прикосновение теплое и каким-то образом убеждающее, что он мог бы исправить, исцелить, вернуть обратно к жизни все, за что бы он ни взялся этими руками.
Это смешно; первый признак того, что я, вероятно, теряю рассудок.
Я не такая. Не из тех женщин, что тают от мужчины. Любого мужчины. Но этот делает что-то со мной. У меня ощущение, что, если бы обстоятельства были подходящими, я бы растаяла для него. Или с ним.
Он кивает один раз и быстро отпускает меня. Я размышляю, почувствовал ли он тоже что-либо.
— Джордан, — выпаливает он резко, кивая, прежде чем схватиться за лестницу и продолжить свою работу, будто мы не стояли во дворе.
Джордан, еще улыбаясь, снова берет меня за руку и ведет обратно туда, откуда мы
пришли, словно для этого загадочного мужчины это было совершенно нормальное приветствие. Когда мы выходим из зоны слышимости, Джордан избавляет меня от необходимости завести разговор о Коуле.
— Почему все горячие парни должны быть такими чертовски чокнутыми? — спрашивает она раздраженно.
— Почему ты так говоришь? Я имею в виду, что он — чокнутый.
Не глядя на меня, она отвечает:
— Потому что он определенно чокнутый. Похоже, из тех, что говорят с мертвецами. Чокнутый из «Пролетая над гнездом кукушки».1 Чокнутый из «Двенадцати обезьян».2 — Она останавливается посередине дороги и смотрит мне в глаза. — Что не делает его менее привлекательным. Я имею в виду, боже, что бы я ни отдала, чтобы раздеть этого мужчину. Шестью разными способами, начиная с воскресенья.
Она задумчиво улыбается, продолжая идти, наполовину таща меня за собой. В голове вращается миллион вопросов.
— Он на самом деле говорит с мертвыми?
— Да, — отвечает она. — Ну, предположительно. Я этого никогда не слышала, но это общеизвестный факт.
«Черт! Это довольно безумно!».
— С кем он разговаривает?
Она не отвечает, пока мы не возвращаемся в мой двор, и даже тогда понижает голос.
— Со своей дочерью. По крайней мере, я только о ней знаю.