Полный назад! «Горячие войны» и популизм в СМИ
Шрифт:
И все же, они свалили Торговый центр по причине фундаментализма? Или по причине своего интегрализма? Или в качестве террористов? Или же как существуют мусульмане-неарабы и арабы-немусульмане, существуют на нашей планете и фундаментализмы нетеррористского толка? И не-интегралистского извода?
Обычно понятия фундаментализма и интегрализма считаются связанными: это две формы нетерпимости. Из связи их рождается вывод, будто все фундаментализмы — интегралистские, а следовательно, нетерпимые, а следовательно, террористские. Но будь это даже и правильно, из этого не следовало бы вовсе, что все нетерпимцы — автоматически фундаменталисты и интегралисты. И даже не следовало бы, что все террористы — фундаменталисты. Мы знаем, что «Красные бригады» [319] фундаменталистами не были, и ими не являются подпольщики-баски.
319
«Красные бригады» (Brigate Rosse) возникли в Италии в 1969–1970 гг. как боевые отрады
Как исторический термин, фундаментализм значит «обожание священных книг» [320] . Такова была суть протестантского фундаментализма в США в начале XX века. Протестантский фундаментализм дожил до нашего времени и характеризуется тенденцией буквально истолковывать Библию, в особенности по части космологии. Отсюда — неприятие тех форм образования, которые угрожают подорвать веру в библейский текст, и ненависть к Дарвину. Также и в мусульманском фундаментализме основной принцип — обожествление буквы Корана.
320
Термин «фундаментализм» восходит к серии предпринятых некоторыми североамериканскими протестантами антимодернистских публикаций — «Основы. Свидетельства истины» (The Fundamentals. А Testimony to the Truth, 1910–1912), — в которых провозглашалась верность букве Священного писания и вера в его безошибочность.
Все ли фундаментализмы нетерпимы? Нет, не все. Можно вполне найти фундаменталистскую секту, адепты которой постоянно толкуют священные книги, но не проводят при этом никакой агитации или пропаганды, не понуждают никого разделять их идеалы и веру и биться за то, чтоб политическое общество строилось на этих идеалах.
Интегрализм — это другое. Это такое устройство государства, при котором в основе и политической жизни, и правоведения лежит религиозность. Фундаментализм обязательно консервативен, а интегрализм нередко бывает и прогрессивным, и революционным. Интегралистские католические движения свободны от фундаментализма: сражаясь за общество, насквозь пронизанное религиозностью, они не требуют буквального восприятия Священного писания и в общем не чураются богословия а-ля Тейяр де Шарден [321] . При этом есть формы интегралистского экстремизма, переходящие в тео-деспотизм, они тяготеют и к фундаментализму. Таков, по-видимому, деспотизм талибов со всеми их исламскими школами. В каждом роде и подвиде интегрализма присутствуют элементы нетерпимости ко всем, кто не разделяет принципы и идеи интегралистов, но в фундаменталистских интегрализмах и теократических интегрализмах нетерпимость заполоняет все.
321
Пьер Тейяр де Шарден (1881–1955) — французский мыслитель-католик, священнослужитель. Будучи палеонтологом с мировой славой и первооткрывателем так называемого синатропа, «пекинского человека» — одного из недостающих звеньев в эволюции гоминидов — не мог не быть сторонником эволюционизма. За это Тейяр де Шарден в первое время воспринимался католической церковью как диссидент. Он полагал, что двигатель истории — духовность, что религия, обосновывающая мораль, должна, объединившись с наукой, обновить толкование своих принципов и стать религией действия.
Теократический деспотизм тоталитарен. Однако не все тоталитарные режимы теократичны. Они устроены иначе: на место религии в них подставляется идеология. Примеры: германский нацизм или коммунизм в Советском Союзе.
А что расизм? Как ни странно, большая часть исламского интегрализма, при явной антизападной и антисемитской направленности, не может быть названа расистской, в том смысле в каком был расистским германский нацизм. Исламский интегрализм ненавидит одну национальность (евреев) и ненавидит одно государство (США), но совершенно не провозглашает арабов избранной расой. Он допускает в себя любых новых адептов своей религии, и по этническому типу они могут быть кем угодно. Расизм германских нацистов был выраженно тоталитарным, но в нем не было фундаментализма (гитлеровцы возвеличивали вместо священной книги разнообразные писания арийской псевдонауки).
Теперь о нетерпимости. Можно ли ставить знак равенства между нетерпимостью и фундаментализмом, интегрализмом, расизмом, теократией и тоталитаризмом? Нет, знака равенства ставить нельзя. Известны формы нетерпимости без расизма (преследование еретиков и нетерпимость диктатур к диссидентам). Расизм бывает и вне нетерпимости («ничего не имею против негров, пусть негр работает и знает свое место, готов жить рядом с ними, но если моя дочь захочет замуж за черного, я буду сильно раздосадован»). Расизм совместно с нетерпимостью может встречаться в людях, которым чужды и теократия, и всякий фундаментализм, и всяческий интегрализм; именно это наблюдается в последнее время.
Фундаментализм, интегрализм, псевдонаучный расизм — теоретические позиции, для них нужна сильная доктрина. Нетерпимость и бытовой расизм распространяются без всяких доктрин. У них биологические корни — человек унаследовал это от животных, борющихся за территорию. Они основаны на эмоциональном подходе («не могу выносить людей, не похожих на меня»).
Конечно, этими немногими фразами я вряд ли распутаю хитросплетение сложных идей. Скорее — хуже запутаю их. Но ведь не я создал хитросплетение. А когда обсуждаешь сложные вещи, главное — понимать, до чего они сложны, и лишь после этого браться обсуждать.
Гражданские войны, сопротивление и терроризм [322]
На прошлой неделе в журнале «Эспрессо» Эудженио Скальфари [323]
322
«Guerra civile, resistenza е terrorismo». «Эспрессо», октябрь 2004 г.
323
Скальфари публикует каждую четную неделю статью о современности и нравах на последней странице «Эспрессо». Эта колонка («Il vetro soffiato») перемежается (в нечетные недели) с колонкой У. Эко «Картонки Минервы», из которых частично составлен настоящий том.
324
Анджело Панебьянко (р. 1948) — итальянский журналист и политолог, ведущий колонки в газете «Коррьере делла Сера», заведующий департаментом Международных связей Болонского университета.
Марсианин сказал бы на это, что слова — не такая уж важность, и что он прочитал у Шекспира, что роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет [325] . И тем не менее слово, употребленное вместо другого слова, может порядочно навредить. Понятно: некоторые из тех, кто говорит о «сопротивлении» иракцев, желали бы оказать поддержку тому, что считают народной войной. Другие же, принадлежащие к противоположному лагерю, кажется, думают, что «члены сопротивления» — имя высокое, не для подобных головорезов, незачем осквернять святую память нашего собственного Сопротивления [326] (Сопротивления с заглавной буквы). Примечательно, что значительная часть тех, кто считает скандальным делиться именем «сопротивления» с иракцами, — это именно те, кто давно стремится делегитимизировать наше собственное Сопротивление, утверждая, что партизаны были бандитами. Но минуточку: мне представляется, все забыли, что «сопротивление» — термин технический, к нему неприменимы критерии моральной оценки.
325
Шекспир У. Ромео и Джульетта. Пер. Б. Пастернака.
326
«Сопротивлением» в Италии называется политическая и военная борьба против немецкой армии и фашистской милиции с 8 сентября 1943 года и до конца Второй мировой войны.
Вспомним, есть и термин «гражданская война» — это когда соотечественники, говорящие на одном языке, стреляют друг в друга. Гражданскими войнами были Вандея [327] и война в Испании, гражданской войной было наше Сопротивление (одни итальянцы воевали с другими итальянцами). У нас, кстати, имели место одновременно и гражданская война, и сопротивление, поскольку сопротивлением называется выступление части граждан страны против иностранной интервенции. Если б из чувства противоречия после высадки союзников в Сицилии и в порту Анцио [328] образовались бы ватаги итальянцев, чтоб атаковать из-за угла солдат союзников, пришлось бы дать им имя «Сопротивление», даже если мы в глубине души считаем высадившихся союзников «хорошими». И даже южноитальянский бандитизм был формой пробурбонского сопротивления, которое кончилось тем, что пьемонтские войска («хорошие») поубивали поголовно всех «плохих», и ныне этих «плохих» мы поминаем как разбойников [329] . Нацисты, со своей стороны, всегда называли «бандитами» партизан.
327
Вандея — департамент на западе Франции, оплот контрреволюционеров в эпоху Великой Французской революции, в нарицательном смысле — контрреволюционная борьба.
328
Анцио — порт на побережье Лациума к югу от Рима, где 22 января 1944 г. произошла высадка союзников, членов антигитлеровской коалиции.
329
Разбойничество — неоднозначное явление, особо проявившееся в южной части Италии после объединения страны в 1861 г. Бандитизм граничил с социальным протестом и часто переходил в повстанческие военные действия, в ходе которых батраки и крестьяне, науськиваемые своими прежними хозяевами — аристократами, сторонниками Бурбонов, присоединялись к бандитским шайкам и нападали на армию савойцев.
Лишь в редких случаях гражданская война достигает масштаба крупных полевых действий. Хотя в Испании это было. Обычно в гражданской войне участвуют бригады (иначе говоря — банды). Они налетают, разят и уносятся. Таковы их привычки. На фоне стычек и заварушек гуляют на полном раздолье приватные армии атаманов, полевых командиров, а также банды вообще без приписки, которым просто на руку неразбериха.
Так вот, иракская война имеет и характеристики гражданского (иракцы уничтожают иракцев), и все характеристики сопротивления, и плюс в ней наличествуют еще отдельные вкрапления бандитизма. Бандиты действуют против иностранцев, неважно — правы иностранцы или виноваты, неважно, призвали ли этих иностранцев на помощь сами иракцы (то есть часть иракцев, естественно). Если коренные жители противятся иностранной интервенции, значит, налицо сопротивление, и никакие полемики с этим наименованием не имеют ни смысла, ни основания.