Полный нокаут
Шрифт:
— Сет? Куда ты идешь? — зовет меня вслед Селена. — К Джексону?
Я игнорирую ее, но только потому, что знаю, что если скажу ей, то она будет настаивать на том, чтобы пойти со мной. Если честно, я бы предпочел больше не проводить время с Селеной. Когда я позже буду вспоминать свой день в процессе рассказа об этом Оливии, то не хочу, чтобы имя Селены всплывало чаще, чем следовало бы. Не хочу, чтобы Оливия хоть на секунду подумала, что Селена что-то значит для меня. Селена — подруга Оливии, и большую часть времени она мне не нравится. Она помогла мне сегодня, но на этом все.
***
Бар «У Лаки». Я не был здесь уже много лет. Опираюсь рукой на оконную раму и осматриваю захудалый бар. Он выглядит так же. Имеет тот же старый разрушенный каменный фасад и зеленую отделку. У него те же старые панорамные окна и низкие дверные рамы. Ему определенно не хватает стильного имиджа, который есть в остальном Лас-Вегасе, но так во многих других барах в этой части города. Единственная разница между тогда и сейчас — это более толстый слой песка, покрывающий бар. На первый взгляд выглядит как классический захудалый бар, но под его полом скрывается целый новый мир. Столы были чище, женщины сексуальнее, а алкоголь дороже. Среди наклеек и аксессуаров в центре комнаты стояла высокая стальная клетка. Она не была похожа на остальную часть отполированного и чистого заведения. Она была стара и забрызгана кровью. Раньше мне здесь нравилось. Это место вселило в меня страсть к борьбе. Вот тут-то и началась моя любовь к Вегасу… Правда тогда я видел это заведение только по ночам. В середине дня его привлекательность не трогала меня.
— Ладно, — выдыхаю я, выходя из машины. Горячий воздух Вегаса наполняет мои легкие, и я стараюсь не вдыхать его слишком много. В этой части города столько наполненного мочой воздуха, сколько ты можешь вдохнуть, прежде чем тебя вырвет на тротуар.
Когда подхожу к ступенькам заведения, то слышу крики, доносящиеся из переулка, примыкающего к бару, и мне не нужно видеть, чтобы понять, чьи они. В это время по Вегасу разгуливает только один разгневанный мужчина, а остальные еще спят. Я немного подбегаю и естественно вижу Джексона. Он пьян, без рубашки и пытается справиться с двумя охранниками «Лаки».
— Джексон, ты пьян. Иди домой, — приказывает тот, что повыше, поворачиваясь спиной.
— Деритесь со мной, вы, киски! — требует он, сплевывая слюну на серый гравий рядом с собой.
Второй охранник едва ли вздрагивает. Он расслаблен, ему ни в малейшей степени не угрожает демонстрация агрессии Джексона. Вместо того, чтобы выполнить требование пьяного Джексона, охранник бросает в него рубашку.
— Приходи, когда протрезвеешь, чувак.
Они исчезают внутри, оставляя Джексона снаружи в одиночестве. Он яростно рычит, прежде чем отвести руку назад, развернуться и ударить в бетонную стену.
— Черт! — Он поджимает руку и сгибает пальцы. — Черт! Пошли вы!
Кровь стекает с его костяшек, капая на бесцветные камни. Я делаю шаг вперед, и мои ботинки шаркают по гравию. Прижимая руку к груди и пачкая ее кровью, Джексон поворачивает голову в мою сторону.
— Какого черта ты здесь делаешь?
Что ж… Думаю, кто-то не в настроении
— Я пришел поговорить.
Я засовываю руки в карманы джинсов.
Джексон фыркает и неосознанно начинает ходить взад-вперед.
— Тебе чертовски не повезло. Я не в настроении разговаривать.
— У тебя никогда нет настроения.
Наступает тишина, когда он засовывает руку в свою черную футболку.
— Дай угадаю. Ты здесь, потому что Оливия не простила тебя, и ты хочешь, чтобы я все исправил?
Я сжимаю челюсти, а затем расслабляю их.
— Мне не нужно, чтобы ты что-то делал. Я могу уладить все с Оливией. Я здесь, потому что…
— Потому что Селена расстроена, что я накричал на нее, и она позвала тебя, чтобы спасти положение.
— Нет, я здесь…
— Потому что ты…
— Может, ты заткнешься и дашь мне закончить? — огрызаюсь я.
— Нет, это ты заткнись! — Он качает головой, враждебно настроенный, и делает шаг вперед. — Мне надоело слушать твою болтовню. Я устал всегда быть вторым после тебя!
Он шагает вперед, пока не оказывается прямо передо мной. Я хочу ударить его. Я хочу врезать ему прямо в глаз и дать по мозгам. От него пахнет виски и сигаретами. Запах исходит не из дыхания, а от кожи.
— Зачем ты искал меня? Чтобы поговорить о сегодняшнем дне? Чтобы поговорить о том, что ты сделал?
Я хмурюсь.
— Что я сделал? — Я вынужден хорошенько подумать, а потом меня осеняет. О, он говорит о Селене. — Это ничего не значило, Джекс. Все это было частью плана.
— А во второй раз? Когда ты схватил ее, будто она твоя?
Я кладу руки на бедра, понимая, к чему весь этот детский спектакль. Ему не понравилось, как я коснулся до «его» женщины. В свою защиту скажу, что она не его.
— Я думаю, что ты это преувеличиваешь.
Он с минуту качает головой.
— Преувеличиваю? Ужасно забавно слышать это от тебя, придурок. Буквально на днях утром ты заставил меня поменяться местами, когда Оливия положила на меня ноги.
— И что? По крайней мере, все знают, что она моя. По крайней мере, я даю ей понять, что она принадлежит мне. Ты не можешь претендовать на то, чего на самом деле не хочешь, в ту минуту, когда к этому прикасается кто-то другой. Сколько тебе, семь?
Он отступает назад, его лицо искажает гримаса ярости.
— Знаешь, чего я хочу? Я хочу ударить тебя.
Я ухмыляюсь. В этом разница между нами. Он угрожает, я выполняю. Если бы он целовал Оливию, я бы уничтожил его еще в «Арии».
— Сделай это, если тебе от этого станет лучше, но тебе хочется надеяться, что ты сможешь опередить меня.
С тяжелым выдохом Джексон проводит футболкой по лицу, стирая пот.
— Зачем ты нашел меня? — Его тон ровный и спокойный. Я наслаждаюсь моментом, потому что в ту секунду, когда я расскажу ему об Оливии, он сойдет с ума. — У меня такое чувство, что не для того, чтобы спасти меня от самого себя.