Полоса невезения
Шрифт:
– Приехали, проверяющий Ковылев, - сказал я сам себе. И почти тут же в дверь постучали.
Час от часу не легче.
– Иду, - выдавил пересохшим горлом, стараясь не выказать своего состояния.
– Сейчас. Кто там?
– А это тебя пришли арестовывать!
– Юрин голос был бодр и весел. Словно он и не пил вчера...
Вот же гад! Больше меня нагрузился, и изрядно больше, а самому хоть бы хны. Это надо уметь! А главное...
Я замер, облокотившись о стену душа. Что я ему вчера наболтал? Не помню. Господи! Не помню! Впервые за все это время
На чем вчера я остановился? Ну хоть примерно. Хоть немного вспомнить. На хрена нам война... И всё.
– Иду.
Я сделал несколько шагов, стараясь казаться... ну хотя бы просто жертвой похмелья, но никак не испуганным.
– Сейчас.
Я щелкнул замком (такую защелку любой юный "упсовец" в пять минут раскусит!) и открыл дверь...
Юрик стоял по ту сторону, радостный и довольный собой. Он буквально светился. Как солнце уходящего лета.
– Здорово!
– отсалютовал он, потом пригляделся и участливо подметил: Вижу, тебе мучительно больно за целенаправленно пропитые часы?
Я только кивнул. Зачем лишний раз говорить, если это столь противно?
– Ясно, - отчеканил Осоргин.
– Принимаю командование на себя. Игорь там уже всех построил, а мы с тобой тут сидим.
– Кого?
– не понял я.
– Какой Игорь?
– Грачёв, - непонятно ответил Юрик, потом стал совсем хмурым.
– Так, вижу, придется тебя по-нашему протрезвлять... По-южноморски...
Это было чудовищно! Честное слово, так страшно, что даже строители железной дороги через мои мозги - и те предпочли убраться куда подальше. Смешанная Юриком жидкость, вопреки своему цвету и компонентам, оказалась вполне пригодна для питья. От нее пахло кофе, и даже привкус был соответственный.
Поначалу... Где-то полминуты.
Потом началось.
– Эй, ты куда?
Он мог и не спрашивать.
Ринувшись к фарфоровому другу, я даже не стал закрывать за собой дверь, а лишь набросился на него, словно хищный зверь, и высказал все, что думал о водке "Провинциалка" и самогонщиках из поселка Мастыкино. Унитаз, ничего не ответив, смиренно принял свою роль, а также всё мое внутреннее содержимое.
Осоргин у меня за спиной боялся пошевелиться. Кажется, он и сам не ожидал такого эффекта - хотя "похмелку" бывший моряк смешивал с видом знатока. Только когда я вдоволь наобщался со здешней сантехникой, он спросил:
– Ну как?
– Хорошо, - слегка приврал я. То ли хотел пошутить, то ли впрямь уже ощущал, как в недрах моих затихает утреннее побоище.
Впрочем, хорошо - не отлично. Удар шпалой все еще отдавался в мозгах, а лицо, наверное, сохраняло все тот же вид. Добрый и ласковый...
– Тогда давай, собирайся, и идем.
– Куда?
– не поворачиваясь, спросил я.
– Вежата вот-вот появятся, - Юрик даже удивился моему незнанию.
– Ты что, забыл?
Нет, я помнил!
Грачёв, который уже всех построил, оказался тем самым
И страх опять убрался восвояси. Никто меня не схватил, не потащил ни в какой Мраморный зал. Пока мы спускались по лестнице, Осоргин балагурил пуще прежнего, хотя просьбу не говорить о спиртном все-таки выполнил. Мне полегчало, удар шпалы уже не чувствовался, и только затишье на фронтах желудка вызывало определенное беспокойство.
Кажется, там передышка, а вовсе не окончательный мир. Битва может возобновиться, и, как всегда, в самый неожиданный момент.
– Добрый день, - Грачёв суховато пожал мне руку.
– Ну, мы готовы. "Вега" на подходе. Через полчаса будут.
Я покосился на Юрку, тот поспешил разъяснить:
– По мыльнице звонили.
В этом - вся "Струна". Нет чтобы цивилизованно приехать сюда на автобусе, уж наверняка в столичном нашем автопарке отыщется лишний "Икарус". Это не отвечает высоким идеалам. Высоким идеалам отвечала двухчасовая езда в набитой электричке, а потом - долгое блуждание по здешним лесам. Поход зато, романтика... Предполагается, что дети счастливы по уши.
– А мы-то зачем тут строимся?
– спросил я.
За спиной Грачёва копошился отряд средней группы. Ребята шутили, слегка возились, двое девчонок лет пятнадцати курили чуть в отдалении, весело болтая о чем-то своем. Остальные внимательно слушали объяснения какого-то мальчишки лет тринадцати о том, как пройти без кодов седьмой уровень непонятно чего. В общем, очередные подростковые дела.
Вроде бы вчера я спрашивал у Юрика, почему он не борется с курением, и тот даже ответил. Вот что он сказал - не помню. Голос плавает в мутных водах вчерашней памяти, изрекая лишь редкие членораздельные фразы.
– А как их отучить? Они с семи лет в своих шарагах дымят. Хорошо еще если табак. Ну да с другим у нас строго... Если кто дурью начнет баловаться... Ну, парни его сами отучают. Жестко, зато эффективно. Старшие-то надышались уже на десять жизней вперед...
Он говорил еще что-то. Не помню. И, тем не менее, результат был налицо. Курить-то воспитанники курили, но... два-три человека на несколько десятков. Для вчерашних беспризорников неплохо.
– Строимся мы потому, - сказал Грачёв, - что такова традиция.
– Традиция чего?
– Встречи коллег из другого приюта, - Юрик усмехнулся.
– Точнее сказать, встречи коллег из "Веги". Они в этом деле особо усердствуют, в церемониале.
Грачёв повернулся к парню, самому старшему из отряда, и принялся внимательно слушать. Тот, в свою очередь, объяснял двум мальчишкам, высоким, но явно помладше:
– Потом ты этот ихний флаг возьмешь, а ты отдашь вот эту хреновину, указательный взмах куда-то в сторону. Я повернулся в заданном направлении и обнаружил, что к крайнему дереву прислонено знамя "Березок", точно такое же, как и на флагштоке у "свай", только меньше.