Полосатый катафалк (сборник)
Шрифт:
— О чем бы?
— О миссис Фергюсон.
Он взвесил мой ответ и пришел к тому выводу, на который я его и наталкивал.
— Ну, и как поживает их брак?
— Не очень. Разумеется, это между нами.
— Разумеется, — ответил он, стараясь скрыть злорадство. — Я знал, что долго это не протянется. Такая девочка, как Холли, с ее-то будущим, связывается с ископаемым. Так кто же с кем разводится?
— Об этом говорить еще рано. Сформулируем так: полковник Фергюсон женился на женщине, о которой не
— С клиентами я так не поступаю. Даже с бывшими. А кроме того, — добавил он с кривой улыбкой, проводя ладонью по макушке, — что мне с этого перепадет?
Глаза у него были рыбьи, и я без всяких угрызений вываживал его, как рыбу.
— Она ведь связана с вами контрактом? Если будет работать?
— А зачем ей работать, когда она за развод отхватит куш?
— Если на развод подаст он, никакого куша ей не видать. И уж тем более если брак признают недействительным.
В нем вновь взыграло тайное злорадство. И он ощутил родство наших душ.
— Ах, вот что! Как, вы сказали, ваше имя? Билл?
— Билл.
— Зовите меня Майклом, Билл. — Он обошел письменный стол и плюхнулся во вращающееся кресло. — Так какие сведения тебе требуются?
— Да все, что вам известно. Ее семья, интересы, характер, привычки, мужчины в ее жизни.
— Черт! — сказал он. — Такой свиньи я ей подложить не могу. Своим клиентам я верен. С другой стороны, ей же лучше, если она снова начнет сниматься. Такой девочке вредно ломать свою карьеру. Черт, я окажу ей услугу, и кино тоже. Но если она узнает, тогда что?
— Не узнает. Даже Фергюсон от меня ничего не услышит. Все это строго для общего ориентирования.
— Будем надеяться, Билл. Я же искренне к девочке привязан. И не хотел бы, чтобы между нами пробежала черная кошка. Ты понимаешь?
— Понимаю. Отлично понимаю, Майкл.
— Вот и хорошо. Мы друг друга понимаем. Если ты на меня сошлешься, я буду все отрицать. (Но сведения, которыми он жаждал поделиться, уже пузырились на его губах.) Для целей развода, полагаю, тебе всего интереснее узнать, спала ли она с кем ни попадя.
— Не только. Но это тоже. Так как же?
— Ничего сенсационного. Мужчины ей нравились. Большинство ее друзей были люди в возрасте.
— Назвать какие-нибудь имена вы можете?
— А зачем они — если это для общего ориентирования?
— Вы же сказали, что должны были оберегать ее от беды?
— Естественно. Одна из моих обязанностей по отношению ко всем клиентам. Я, Билл, стараюсь быть им вторым отцом. А у Холли нет отца, который мог бы давать ей советы.
— Так от какой беды вы ее уберегли?
— Она совсем не умеет обращаться с деньгами. В неделю получала всего четыре сотни. А разные фантазии при маленьком
— Долги? Он кивнул.
— На что она тратила деньги?
— Больше всего на одежду и побрякушки.
— И наркотики?
Он прищурился на меня:
— Билл, ты не любитель валять дурака, а?
— Нет, Майкл. Так она употребляет какие-нибудь наркотики?
— Сомневаюсь. Хотя категорически утверждать не могу. Их ведь употребляют люди, про которых такого никак не подумаешь. А у тебя есть причины подозревать наркотики?
— Ничего определенного. Просто пришло в голову.
— А почему, можно спросить?
— Ну, во-первых, это основание для расторжения брака. Нет, в суд мы обращаться не намерены. Нам просто нужен какой-нибудь рычаг.
— Понятно, понятно. — Он вновь ощутил во мне родственную душу. — Вот только на наркотики лучше не рассчитывай. Я ведь за этим слежу. И работать с наркоманом не буду, это против моей профессиональной этики. Разве что он… или она уже… — Он запнулся в поисках нужного слова.
— Уже добились успеха?
— Во-во, уже утвердились. Тогда ответственность лежит не на мне.
— А когда вы взяли Холли, она уже утвердилась?
— Черт! Нет, конечно. Ноль без палочки. Вот что меня бесит. Ни одной приличной роли ни разу не получила. А имущество — только одежда, что на ней. Но я разглядел в ней что-то. У меня на талант глаз особый. Я распознал что-то свое, единственное, и взращивал, как цветок. — Голос его обрел напевную лиричность. — Я научил ее говорить. Я ее пигмалионизировал.
— Что-что?
— Пигмалионизировал ее. Это литературная иллюзия. Из одной пьесы. Ну, будто ты Бог, понимаешь? Я ей даже имя дал. И биографию.
— А своей у нее разве не было?
— У кого же ее нет? Только свою она утаивала. Ни словечка, кто ее родители или откуда она. Если у нее есть близкие, она их стыдится. А может, опасалась, что они ей помешают. Когда я попробовал ее расспросить, она заперла роток на замок. — Он помолчал, рассеянно листая лежавший перед ним номер «Голливуд вераити». — А может, боялась их. Вела она себя так, словно чего-то опасалась.
— И вы о них совсем ничего не знаете?
— Ровным счетом ничего, Билл. Насколько мне известно, ни от каких родственников известий она не получала и не желала получать. Все документы она подписывала Холли Мэй.
— А ее настоящая фамилия?
— Дай-ка вспомнить! — Он сморщил физиономию, как шимпанзе. — Фамилия нечастая, но для серьезных ролей абсолютно неподходящая. Холли Мэй я подобрал в масть образу, который творил для нее. — Он умолк.
— Дотти… — сказал он затем. — Дотери. Д-о-т-е-р-и. — И увидел, как я переменился в лице. — Говорит о чем-нибудь?