Полшага до мечты
Шрифт:
– Артем, дай девочке трансформера поиграть. – Аня решила помочь детям наладить контакт и достала из сумки несколько игрушек, которые Темка всюду носил с собой.
– Не-а, не дам. Она поиграет, а потом забудет вернуть, – деликатно пожадничал Темка.
С мальчиками, однако, игрушками поделился не раздумывая.
Пока Аня наблюдала за детьми, застолье набирало силу: мужчины были навеселе, громко балагурили, хохотали, разговор их подчас ставил Аню в тупик, она склонялась к Матвею и шепотом спрашивала:
– Мне
– На групповой пилотаж, Анечка. Держись, еще и не такое услышишь.
Анна была девушкой смышленой, поэтому довольно скоро уяснила, что «мусоршмидт» – это любое воздушное судно МВД или вертолет ГИБДД, «сарай» – транспортный самолет, бомбардировщики Туполева – тушки, штурмовики Су-25 назывались «грачи», «кости за борт» – означало «катапультироваться», «лететь на лампочке» – с аварийным остатком топлива, и многое другое.
Самолеты-истребители пользовались большим уважением, их по-братски величали мигарь и сушка и относились к ним как к одушевленным верным друзьям. Всего, конечно, Аня запомнить была не в силах, поэтому с почтением новичка взирала на умудренных офицерских жен, которые щеголяли сочными словечками почище своих супругов.
– Выпьем за то, чтобы число взлетов всегда равнялось числу посадок! – провозгласил очередной тост Богданов.
Нагатин предложил выпить за преданных жен, расцветив свою речь восхвалением женщин гарнизона. Оказалось, что при желании он мог выражаться весьма галантно.
– Верная и любящая жена – залог выживания летчика, – добавил он. – А всем неженатикам советую поскорей жениться, как человек со счастливым опытом многолетнего брака.
Его дородная, весьма симпатичная супруга благодарно зарделась, а все присутствующие дружно посмотрели на Аню и Матвея. Видимо, от гостей не укрылось то притяжение, которое с головой выдает влюбленных на людях. Сей факт сыграл Ане на руку: женщины приняли ее в свое общество вполне благосклонно, поскольку отпала угроза обольщения их мужей приезжей красавицей.
Аня с интересом приглядывалась к присутствующим. Несмотря на то что, по-видимому, все человеческое было им не чуждо, вязало этих людей что-то большее, нежели простое соседство, совместная служба или потребность общения. Она попыталась представить себе жизнь в гарнизоне, изо дня в день, из года в год: у всех в общем-то одни заботы, у женщин – мужья, которых ничем на земле не удержишь, у мужчин – жены и дети, которым хочется отдать больше, чем имеешь. И все, что ни случалось в этом скромном городке, они переживали сообща.
У Ани от выпитого шампанского слегка кружилась голова. Рука Матвея легла на спинку ее стула, он незаметно для остальных погладил пальцами ее кожу в вырезе платья. Больше всего на свете Ане сейчас хотелось бы остаться с ним наедине.
На
Матвей по ее просьбе облачился в парадную форму офицера ВВС; почти все мужчины были одеты так же. Очевидно, не только Ане хотелось видеть своего возлюбленного при полном параде.
Выпили за бывших и нынешних отцов-командиров, после чего собрание грянуло авиамарш «Все выше, и выше, и выше…».
– А почему Аннушка молчит? – предъявил претензию Богданов. – Матвей, тебе взыскание: девушка не знает слов самой главной песни.
– Позвольте предложить тост, – расхрабрилась Анна. – Хочу выразить присутствующим свое восхищение. – Она почувствовала, как волна вдохновения подхватила ее и закружила обращенные к ней лица. – Я горжусь знакомством с вами! Счастья вам, здоровья, неизменной удачи и семь футов под килем!
Наступившая вслед за тем гробовая тишина заставила детей бросить игрушки и застыть с открытым ртом. Аня оцепенела, лишь шампанское в ее бокале задрожало и выплеснулось на скатерть.
Вдруг Матвей громко засмеялся, и тогда все зашлись хохотом. Мужчины и женщины, и без того настроенные на веселый лад обстановкой и добрым угощением, корчились, вытирали слезы и не могли успокоиться, а Матвей прижал Анну к себе и несколько раз поцеловал, благо никто не заметил.
Отхохотавшись до последней слезинки, Богданов сказал:
– Извините нас, Анечка, – цепная реакция. В сущности, для представителей палубной авиации ваш тост пришелся бы весьма кстати. Чтобы вы больше никогда не путались, открою, что для летчика самое главное. Главное для летчика – успешно пройти очередную медицинскую комиссию.
– Золотые слова, друже! – гаркнул Нагатин. – Надо за это выпить!
– Матвей, Анна, вы ничего не едите, – заметила Надя. – Попробуйте окорок, Валера сам готовил.
– Да ну! Надо попробовать обязательно. – Матвей отрезал себе и Ане по куску румяного окорока. – М-м-м… Вкуснятина! Всем рекомендую.
– А ты думал, я только рычаги таскать умею? – довольно засмеялся Богданов.
В передней раздался звонок.
– Сережа! – воскликнула в коридоре Надя. – Умничка, что пришел… Да, да, здесь они, здесь, раздевайся, проходи.
– Здравствуйте, с Новым годом вас… – Сережа, кивая всем по очереди, бочком пробирался к Матвею и Анне.
– А ну-ка, герой, сюда иди, ко мне, – загудел Нагатин. – Сядем рядком да поговорим ладком. Ты у нас теперь московский денди, вишь – причесываться стал по-новому, одет стильно, часы фартовые. Будет, будет, не косись, это я так, любя. Рассказывай, пришлась ли по сердцу жизнь столичная?