Полшага до мечты
Шрифт:
– Ань, не усложняй, а?.. Ну, у телки одной… сама ведь знаешь…
– У телки… Хоть бы сказал «у девушки» или «у женщины»…
– Да какие они девушки… ха-ха… швабры захватанные… послать бы их всех куда подальше!
– Сережа! – Аня хлопнула ладонью по столу. – Откуда в тебе столько презрения к женщинам? Где ты набрался пошлости и цинизма? Не поверю, что в семье, потому что папа и Матвей не позволят себе таких высказываний. А твои бывшие одноклассники – олицетворение вежливости и галантных манер. Я видела, как они относятся к Даше…
– Сравнила!
– Не бранись при ребенке. Не надо было связываться с Огнивцевым. Я пыталась не пустить тебя в эту среду – ты воспринял мою заботу как ущемление свободы личности.
– Ничего, жизнь надо знать со всех сторон, пригодится.
– Ты вообще-то собираешься куда-нибудь поступать? Февраль кончается. Мы еще успеем нанять педагогов, чтобы ты подготовился к вступительным экзаменам.
– Не надо мне педагогов. Буду сам заниматься по учебникам. А если откровенно, то у меня ни к чему сердце не лежит. Да не волнуйся ты, к весне определюсь, а не поступлю, так пойду в армию, всего и делов.
Аня чуть не выронила вилку и нож:
– Как это – в армию?! Опомнись, Сережа! И думать забудь. Ты посмотри, какие ужасы показывают – дедовщина, убийства, расстрел сослуживцев обезумевшим дезертиром… Нет, нет, в армию я тебя не пущу.
– Аня, ты вроде не девочка, а говоришь наивные вещи. Имеют место случаи, а где их нет? На дорогах каждый год гибнут тысячи, самолеты падают, поезда сходят с рельс, здания рушатся от взрывов бытового газа; да ты сама говорила, что в городе рыщут маньяки, – все это не страшно, а в армии страшно?
– А то, что ты потеряешь на военной службе драгоценное время, об этом подумал? Сейчас карьеру надо делать практически с юных лет, а для этого необходимо получить отличное образование. Вспомни, что Матвей говорил.
Сережа метнул в нее непонятный взгляд и опустил ресницы. Он катал в длинных пальцах шарик хлебного мякиша и молчал.
– А теперь можно петь? – спросил Темка, вытирая рот рукавом.
– Артем, перед тобой лежит салфетка! – строго напомнила Аня.
– Кто же поет сидя? – Сережа подхватил мальчика и поставил его на стул. – Вот теперь пой, мы слушаем.
– «…В синем море плавают дельфины-ы-ы, и плывут по волнам корабли-и-и… – удивительно чисто выводил мальчик звонким голоском. – Расскажи нам, капитан, как бушует океан и о чем мечтают дети разных стра-а-н…»
Сережа подкинул певца под потолок:
– Старик, ты настоящий Карузо! В садике тебе никто в подметки не годится, зуб даю.
– Давай. – Темка подставил ладошку.
– Вот-вот, наберется малец от тебя словечек, – проворчала Аня и стала складывать посуду в мойку. – Все же тема осталась открытой, –
Сережа подскочил к ней и крепко обнял. Временами он становился ласковым, как котенок.
– Анютка, ты самая лучшая сеструха в мире! Не сердись, лады? С завтрашнего дня обещаю вести благопристойный образ жизни. С дамами не блудить, поздно не приходить… Что еще?.. Не пить, не курить, хотя я и так не курю… короче, проси чего хочешь!
– Уходи от Огнивцева.
– Ань, дался тебе Артур. Он на мне зарабатывает, и мне кое-что перепадает. Знаешь, что я задумал? Скоплю денег и куплю папе машину. Представляешь?! Ему ходить трудно, а так он сможет разъезжать куда захочет. Классно, правда?
– Умница! Я сама об этом думала. Давай сложимся, так быстрее купим, идет?
– Заметано!
В десятом часу вечера Сережа, несмотря на обещания, вышел из дому по звонку, заверив, что отсутствовать будет не более двух часов.
Аня дождалась, пока Темка заснул, и решила воспользоваться затишьем, чтобы позвонить папе, а заодно вволю наговориться с Матвеем. Они часто перезванивались, Матвей поправился полностью и снова летал; комиссия пришла к выводу, что причиной аварии явилось попадание в двигатель постороннего предмета, предположительно – птицы.
Аня набрала номер, потянулись длинные гудки. Она терпеливо ждала: вероятно, Матвея не было дома, а Семен Павлович всегда долго подходил к телефону. «Надо купить для папы беспроводной телефон, – подумала Аня. – Невнимательная дочь, мозги на отшибе, там, где Матвей, все остальное в тумане».
Обожгла знакомая тоска, не тоска даже, а что-то сродни жестокому томлению души и тела, когда овладевает беспокойство, хочется немедленно куда-то мчаться, действовать, искать предмет своей страсти.
Так случалось с Аней нередко; она, как ни странно, дорожила этими приступами любовного голода, они служили доказательством неугасающего чувства, свидетельством того, что нынешняя связь была не мимолетным увлечением или преходящей влюбленностью.
Еще сегодня утром в своем офисе она отбивалась от настойчивых советов Вали:
– Будь понастырнее, не стесняйся. Раз говорит, что любит, значит, уступит в конце концов. У тебя бриллиантов немерено – часть продай. Квартиру продай, денег добавь – купи другую, большую, да хоть в спальном районе, а он пусть увольняется из вооруженных сил и переучивается на летчика ГА. Я специально звонила бывшей однокласснице, у нее муж КВС, так вот, он уверяет, что на летчиков сейчас огромный спрос, авиалиний и компаний становится больше день ото дня, а пилотов не хватает.