Полторы минуты славы

Гончаренко Светлана

После починки и обивки из него получилась смешная, но уютная вещь. Все посетители мастерской усаживались именно на диван, хотя водились у Самоварова и другие раритеты — настоящие венские (из Вены!) стулья и кленовое полукресло с тучным серпом и молотом на спинке (по преданию, именно в этом полукресле сиживал нарком Каганович в дни, когда инспектировал Нетский железнодорожный узел).

Стас, бывая у Самоварова, всегда восседал именно на диване, вольно раскинув усталые руки и ноги. Сейчас он пил чай с куском черемухового пирога Нелли Ивановны. Пирог Самоваров

специально сберег для друга в холодильнике.

— И все-таки нехорошо, что труп завернулся в это чертово долгополое пальто, — размышлял вслух майор.

Он куснул пирога и запятнал свою мужественную щеку сладкой сметаной.

— Пальто ведь Карасевича, — продолжил Стас. — Куда Карасевич без пальто делся? Той ночью довольно холодно было.

— А труп в пальто вы наконец опознали? — поинтересовался Самоваров.

— Нет пока, хотя он с головы до пяток разрисован татушками. Не у нас его кололи, залетный какой-то. Да у меня мешок целый неопознанных рож! Вот хотя бы тот хмырь в капюшоне, которого засняли на видео. И в агентстве он торчал, и в мебельном магазине. Зачем? Никто его не знает, никто во время съемок его не заметил.

— Может, это все-таки случайный покупатель? Затаился за шкафом — любопытно ведь на съемки поглазеть.

— Да никого с улицы не пропускали! И торговый зал, когда свет и камеры ставили, тоже проверяли. Никого там не было! Пусть даже этот любопытный в шифоньере прятался, а потом вылез — как он в агентстве потом оказался, где его снова никто не заметил?

— Ты же говорил...

— Да, одна девица вроде бы его видела. Говорит, он там кому-то кивнул. Девица глупая как пробка, но хочется ей верить. Кабы не она, я бы заподозрил, что этот тип в капюшоне — привидение, — признался Стас.

— Даже так?

— Я слышал, привидения никто не видит, зато на пленке остаются от них всякие пятна и разводы.

Самоваров изумился:

— Ты что, в мистику поверил? С каких пор?

— Да не верю я ни во что! Просто изображение нечеткое, ни черта не видать. Одна дамочка из агентства — стерва, натерпевшаяся от мужиков, — это видео глядела. Представь, она своим наметанным глазом по силуэту определила — парень из криминала. Я пересмотрел запись и согласился: наш клиент. Зачем же он таскался за съемочной группой? Неужели в сериале гниль какая-то завелась? Этого только не хватало! — Стас недовольно отхлебнул чаю и вздохнул.

— А ты попробуй бодибилдингиста Рябова напряги, — посоветовал другу Самоваров. — Все-таки он судимый. Вдруг именно через него Карасевич хотел выйти на настоящих бандосов и снять их в своем сериале?

Стас согласился:

— Знаю, и Рябовым надо бы заняться, и многим другим. Но руки не доходят! Рябов сейчас ведет образцово-показательный образ жизни. Я на всякий случай запросил, где сейчас те ребята, что вместе с ним когда-то колбасу из ларька воровали. Чем черт не шутит?.. Хотя, скорее всего, это совсем уже другая история. И кроме типа в капюшоне, по сериалу ничего добыть не удалось.

— Капюшон не чадра, целиком закрыть лицо не может, — заметил Самоваров.

—

Видел бы ты этого мастера камуфляжа! Он ведь в тени все время держался. Парень с телевидения и так, и эдак на компьютере его башку увеличивал — шиш! Только, говорит, более или менее можно зафиксировать линию подбородка. Вот, полюбуйся!

Стас вынул из кармана распечатку увеличенного портрета человека в капюшоне. Она больше напоминала лунный пейзаж.

— Да, картиночка... — протянул Самоваров. — Ну и где тут у нас линия подбородка?

Стас провел по бумаге твердым пальцем:

— Вот она!

— Правда? А я было решил, что это его лоб. Посмотрим, какой же у нас подбородок... Ага, треугольный, клинышком довольно аккуратным. И кажется, с ямочкой?

— Или плохо бритый. У него и руки грязные были. Модель эта безмозглая руки рассмотрела, а физиономию нет. Никто его не видел! Как и жмура с завода металлоизделий.

— Слушай, Стас, а вы подбородки этих двух неизвестных не сличали? — сказал вдруг Самоваров.

Судя по тому, как дернулся на диване Стас и зашарил по карманам, подбородки действительно не сличали.

Майор вытащил на свет фотографию покойника в пальто от Армани:

— Вот он, голубчик! Поглядим, поглядим... Черт! Смотри, Колян! И тут тоже подбородок с ямочкой! Небритость-то и побрить можно, но вот форму челюсти не купишь. Колян, ты гений!

Гений скромно уткнулся в малоприятный портрет трупа и тоже признал:

— Похож. Хотя распечатка с видео у тебя и слабовата, но похож. Вот закрой верх лица. А? Ямочка и тут и там. И очертания подбородка те же. Вид черепной кости можно изменить, только загримировавшись, как в цирке, или отпустив бородку. Бородки не было. Грима тоже: он ведь средь бела дня по улицам ходил, а грим только с галерки не заметен. Мужик он молодой, без вторых подбородков и всяких кожных складок, которые только смазали бы нам картину. Вроде он...

— Он самый! Он! Девица-моделька говорила, что руки у него грязные были. А наш труп весь татуированный. Синие когти драконьи у него на руках! — Стас ухмыльнулся: — Надо же! Значит, я красавиц из агентства покойником стращал.

— Зачем стращал?

— Чтоб сигнализировали мне при очередном появлении человека в капюшоне. «Берегитесь, девчонки, — сказал им, — возможно, это маньяк». В мебельном салоне я проделал то же самое. Никто пока не звонил. Понятно теперь почему: этот больше никуда не придет.

— Видишь, Стас, как славно: у тебя теперь вместо двух неизвестных всего один, — порадовался за друга Самоваров.

— И тот покойник! Но ведь все равно поганая история остается — этот тип с подбородком и в капюшоне по крайней мере два дня таскался за съемочной группой, а на третий нашел конец на режиссерском диване. Под режиссерским пальто. Погано!

Самоваров пожал плечами:

— Так уж и погано? Ведь кое-что начинает проясняться.

— Но ведь совсем не то, что я думал! Снова сериал на глаза лезет. А я-то нашел концы в аптечном бизнесе! Как тут одно к другому прицеплено?