Полуночное солнце

Серлинг Род

Рыдания женщины постепенно утихли, но она стояла на коленях, опустив голову.

Девушка мягко тронула ее за плечо.

– Завтра, - негромко сказала она.
– Завтра я попробую нарисовать водопад.

Миссис Бронсон дотянулась до руки девушки и крепко держала ее. Она покачала головой, хриплым шепотом она сказала:

– О, прости меня, Норма. Моя дорогая девочка, прости меня Бога ради. Было бы намного лучше, если бы...

– Если что?

– Если бы я должна была просто умереть, - она взглянула Норме, в лицо.
– Было бы лучше для

тебя.

Норма опустилась на колени и взяла постаревшее лицо в свои руки.

– Никогда больше не говорите этого, миссис Бронсон. Ради Бога, не говорите этого! Мы нужны друг другу. Мы отчаянно нуждаемся друг в друге.

Миссис Бронсон щекой прижалась к руке Нормы и медленно встала.

По ступенькам поднялся полицейский и появился в дверях. Его рубашка была расстегнута. Рукава были отрезаны по локоть и размохрились. Он посмотрел на Норму и ее соседку и вытер пот с загорелого лица.

– В здании находитесь только вы?
– спросил он.

– Только я и мисс Смит, - ответила женщина.

– Вы слушали радио?
– спросил коп.

– Оно у нас все время включено, - отозвалась домовладелица и обратилась к художнице: - Норма, дорогая, какую станцию мы слушали...

Полицейский перебил.

– Это не имеет значения. В эфире их осталось две или три, а завтра-не будет ни одной. Дело вот в чем - мы пытались сделать объявление для всех, кто еще остался в городе.

Он смотрел то на одну, то на другую женщину, очевидно, не хотел говорить дальше.

– Завтра в городе не будет полицейских. Нас распускают. Больше половины полицейских уже покинули город. Несколько добровольцев остались для того, чтобы сообщить всем о том...
– Он увидел, что страх закрался в глаза миссис Бронсон, и постарался говорить ровным голосом.
– Отныне самое лучшее, что следует вам сделать, - это держать свои двери закрытыми. Любой нехороший человек, любой шизик или маньяк будет свободно рыскать по улицам. Это опасно, потому держите двери на замке.

Он взглянул на них и мысленно отметил, что Норма была из них двоих сильнее и на нее можно было положиться.

– У вас есть здесь какое-нибудь оружие, мисс?
– обратился он к ней.

– Нет, у меня ничего нет.

Коп подумал о чем-то с минуту, затем расстегнул кобуру и достал револьвер 45 калибра. Он дал его Норме.

– Будьте осторожней. Он заряжен.
– Он выдавил улыбку для домохозяйки.
– Желаю вам удачи.

Он развернулся и начал спускаться по ступенькам, миссис Бронеон пошла за ним.

– Мистер, - сказала она дрожащим голосом, - мистер, что с нами будет?

Коп повернулся к ней на середине лестницы. Его лицо было усталым и истощенным.

– Вы этого не знаете?
– тихо спросил он.
– Просто будет все жарче и жарче, потом, может быть, через два дня, - он пожал плечами, - в крайнем случае, через четыре или пять будет такая жара, которую не перенести.

Он глянул через плечо домовладелицы на Норму, стоящую в дверях с револьвером в руке. Его рот образовал жуткую прямую линию.

– Тогда поступайте

как вам угодно, леди.

Мужчина повернулся и продолжил спуск.

Это было на следующий день или ночь. CFCT снова отключили, и часы остановились, поэтому нормальное измерение времени прекратилось. Болезненный белый свет заливал улицы, и время покоробилось от жары.

Норма в комбинации лежала на тахте, чувствуя волны жары, точно тяжелые шерстяные одеяла, давившие на нее. Точно кто-то толкал ее в чан с кипящей грязью, силой заблчая грязь в рот, глаза, в нос, постепенно погружая ее туда. Раздираемая кошмарами сна и действительности, она застонала. Через мгновение она открыла глаза, чувствуя тупую, пульсирующую боль в виске.

Она заставила себя встать, чувствуя ту же тяжесть, и пошла к холодильнику. Она открыла дверь, взяла молочную бутылку, полную воды, и налила себе стакан. Она медленно пила ее, идя через всю комнату к окну. Когда она задела подоконник, у нее перехватило дыхание. Будто она коснулась раскаленной стали. Она сунула пальцы в рот и облизнула, потом вылила на них несколько капель. Она прислушалась, но была полная тишина. В конце концов она пересекла комнату, открыла дверь и вышла в коридор. Постучав в дверь домовладелицы, она позвала: - Миссис Бронсон?
– Ответа не было.
– Миссис Бронсон?

За дверью раздались медленные шаги, потом звук снимаемой дверной цепочки. Дверь приоткрылась на несколько дюймов, и миссис Бронсон выглянула в коридор.

– Вы в порядке?
– спросила Норма.

Женщина погремела цепочкой и открыла дверь.

Ее лицо было изможденным и больным, а глаза блестели от слез.

– Я в порядке, - сказала она.
– Было так тихо. Я ничего не слышала.

Она вышла в коридор и посмотрела вниз.

– Который теперь час?

Норма посмотрела на часы и потрясла кистью.

– Они остановились. Я не знаю, сколько сейчас времени. Я даже не знаю, день сейчас или ночь.

– Я думаю, сейчас около трех часов дня, - сказала миссис Бронсон.
– Я чувствую, что сейчас три часа дня.

Она покачала головой.

– Думаю, так и есть.

Она плотно закрыла глаза.

– Я немного полежала, - продолжила она.
– Я пыталась закрыть шторы, чтобы сделать тень, но когда они закрыты, очень душно.

Она уныло улыбнулась.

– Думаю, это что-то психологическое. Я уверена, нет никакой разницы, что на улице, что дома.

На крыше раздaлcя звук разбитого стекла и громкий глухой звук удара.

Руки миссис Бронсон вцепились в Норму.

– Что это было?
– прошептала она.

– Что-то... что-то упало.

– О, нет... это был кто-то.

Норма посмотрела на ступеньки, ведущие на последний этаж.

– Вы заперли дверь на чердак?
– прошептала она, чувствуя, как ужас надвигается на нее.

– Да, - поспешно ответила миссис Бронсон, потом закрыла себе рот рукой.
– Нет, - поправила она себя и бешено покачала головой.
– Я не знаю. Я не помню. Я думала, что закрыла.