Полуночное солнце
Шрифт:
– Бен, когда ты выключил отопление? О чем ты вообще думал?
Он стоял у окна, распластав ладони по металлической раковине. Снежный силуэт, возвышавшийся за окном, похоже, был в процессе слияния с мелкими снеговиками, которые выстроились гораздо симметричнее, чем раньше.
– Мы и дети, – произнес он.
Неужели он настолько был расстроен их отсутствием, что выключил бойлер, даже не заметив?
– Мы уже здесь, – сказала она, чтобы успокоить его. Услышав, как в ванной наверху льется вода, она отважилась ступить на линолеум, чтобы вернуться в прихожую. – Вода горячая? – прокричала она.
–
– Что будете пить? Подогретый сок или горячий шоколад?
– Черную смородину, – ответили они почти в унисон.
– Именно это я и собирался им приготовить, – пробурчал Бен. – Мы же не хотим, чтобы они заснули.
– А мне – кофе, – попросила Эллен и прошла в гостиную, чтобы отыскать тапочки. Она со вздохом облегчения сунула в них ноги и опустила руки на батарею, чтобы ощутить, как тепло протекает через радиатор и через нее тоже, а затем она развернулась и села, прижавшись к батарее спиной, пока жар не сделался восхитительно невыносимым. Она вытащила ключи из кармана и бросила в сумочку рядом со своим креслом, затем вернулась обратно в кухню, где Бен разливал кипяток по детским чашкам. – Я сама им отнесу, – сказала она.
– А я понесу за тобой твой кофе.
– Ты что, боишься выпустить нас из поля зрения? – с улыбкой поинтересовалась Эллен.
– Но ведь в этом нет ничего дурного?
– Я бы сказала, что нет.
Она осталась бы с ним и доказала, что у него нет причин держаться так настороженно, если бы дети не ждали свои напитки. Она мимоходом обняла его за талию и понесла чашки в ванную.
Над белой горой торчала только голова Маргарет. На другом конце ванны Джонни потрясал беспалыми рулонами ваты, в какие превратились его руки.
– Необязательно наливать в ванну столько пены, – заметила Эллен, сдувая пену с его правой руки и целуя пальцы, прежде чем отдать ему и Маргарет чашки. – Осторожнее, горячо, – предупредила она.
По крайней мере, ванная комната прогрелась, но вот на лестничной площадке на это уйдет больше времени – стоило войти Бену с ее чашкой кофе, как в помещении мгновенно стало прохладнее. Он закрыл дверь и прислонился к ней спиной, сохраняя тепло, но в то же время неожиданно вызвав ощущение клаустрофобии.
– Мы никуда не уходим, – сказала Эллен, заставив его улыбнуться, хотя он всматривался в неузнаваемо размытое пятно своего лица в запотевшем зеркале, а не глядел на нее. Похоже, он был готов простоять так, пока детям не настанет пора вылезать из ванны. Она, не торопясь, выпила кофе и собрала чашки детей. – Отнесу вниз. Не сидите в воде слишком долго, а не то вас затрет льдами, – предупредила она.
Она подумала, ей придется просить Бена отодвинуться от двери. Только она сомневалась, услышит ли он ее – его взгляд был таким сияющим и таким пустым. Когда он протянул руку себе за спину и взялся за дверную ручку, ей пришлось сказать ему, чтобы не глупил: не собирался же он всерьез помешать ей выйти? Потом он сам открыл дверь и бочком выбрался на лестничную площадку, где снова было темно.
– Ты не хочешь зажечь мне свет? – спросила она.
– Разве нам нужен свет в такую ночь?
– Только если мы не хотим, чтобы я свалилась с лестницы.
– Нет, такого я тебе не желаю.
– Как и других несчастий, надеюсь.
–
Она улыбнулась ему, но его взгляд блуждал где-то в другом месте. Когда она сошла вниз, он остался стоять под дверью ванной. Она поглядела на него из прихожей и увидела, что он наблюдает за ней поверх перил. Выглядел он издерганным и потерявшим терпение.
– Постарайся продержаться еще несколько минут, – попросила она.
Из любой точки прихожей Эллен видела снежную фигуру, возвышавшуюся за кухонным окном. Она постаралась побыстрее включить лампу дневного света. Во флуоресцентном свечении фигура словно шагнула вперед, и Эллен закрыла жалюзи. От этого кухня сделалась еще белее, чем была, белая, словно внутренности айсберга. Она не понимала, почему это так ее беспокоит, как и бульканье, начавшееся где-то за закрытыми жалюзи и становившееся все громче, – это всего лишь шум выливающейся из ванны воды.
– Никто еще не хочет ужинать, правда? – крикнула она в сторону прихожей. – Насколько я знаю Кейт и компанию, вы сегодня весь день объедались сладостями.
Она услышала, как открылась дверь ванной.
– Ваша мама говорит, вы не голодные, – произнес Бен. – Есть вещи поважнее еды.
– Закрой дверь, папа, – вознегодовала Маргарет. – Ты нас заморозишь.
– Так одевайтесь побыстрее. Не заставляйте нас ждать.
С чего бы ему намекать, будто Эллен разделяет его нетерпение, с другой стороны, кого еще он мог иметь в виду? Ладно, она хотя бы узнает, чего все они ждали и что положит конец этой отвратительной нервотрепке. Она услышала, как Джонни с грохотом ворвался к себе в комнату, изображая рев реактивного самолета, а потом наступила тишина, пока Маргарет не сказала:
– Папа, необязательно все время здесь стоять. Я спущусь сама, как только оденусь.
– Папа похож на тюремного охранника из того фильма, который мы смотрели.
– Только я здесь, чтобы выпустить вас на свободу, – произнес Бен, и Эллен не поняла, о чем это он.
– Не стой у них над душой, Бен, – крикнула она. – Не торопи бедную девочку.
– Я уже тапочки надеваю, – сообщила Маргарет, и спустя миг они с Джонни сбежали вниз.
Когда Эллен увидела их вымытые розовые мордашки, у нее защемило сердце – такими уязвимыми они показались, почти как новорожденные. Должно быть, они прибежали так быстро, потому что хотят послушать Бена, однако, когда Эллен увидела, как он, погасив наверху свет, торопливо и беззвучно спускается следом, она легко вообразила, что они убегают от него.
– Кто-нибудь будет еще что-нибудь пить? – спросила она.
Бен испустил вздох, похожий на дуновение ветра в далеком лесу.
– Нет, спасибо, – ответил Джонни, а Маргарет просто помотала головой.
Бен дошел до подножья лестницы и остался стоять между ней и входной дверью.
– Пойдемте к елке, – предложил он.
Но сам он не сдвинулся с места, пока Эллен не вошла вслед за детьми в гостиную, зато тогда он оказался в комнате раньше, чем она успела заметить, и прикрыл за собой дверь. Она с детьми уселась на диван, обнимая их за плечи, а он выключил верхний свет и прошел мимо сверкающей огнями елки к окну. Бен успел отодвинуть одну штору, прежде чем Эллен поняла, что он делает.