Полуночный ковбой (сборник)

Бенчли Натаниэль

— Норм, давай дело делать, — вмешался Палмер. — Нельзя тут целый день прохлаждаться!

— Ладно. — Джонс оглядел остальных. — Пойдем в доки и посмотрим, сможем ли мы схватить этих русских.

Выходя из «Пальмовой рощи», он сказал Палмеру:

— Хотел бы я знать, где сейчас Фендал. С ним было бы гораздо спокойнее.

Все заторопились к выходу. Некоторые, проходя мимо, похлопывали Левериджа по плечу. Скоро он остался один, задумчиво разглядывая бутылку. Посидев так с минуту, он произнес

вслух:

— Да, герой, ничего не скажешь, — и поставил бутылку на пол.

Бело-голубой «шевроле», в котором ехал Фендал Хокинс, возглавлял колонну. За рулем машины сидел ее владелец, аптекарь Сэм Джиффорд. Между ним и Хокинсом втиснулся Оррин Уитлок, владелец галантерейной лавки, тот самый, чья жена надеялась, что он станет командиром. Лодыжка у него так распухла, что уже нависла над краем ботинка. Он наклонился и развязал шнурок, одновременно следя за тем, чтобы не уронить ружье.

— У тебя в машине аптечки нет? — спросил он Джиффорда, бережно прикасаясь к распухшей лодыжке.

— Нет, — ответил тот, не отрывая глаз от полицейского джипа, летевшего впереди. — А что у тебя стряслось?

Уитлок колебался.

— Я вывихнул лодыжку, спускаясь по лестнице, нет, думаю, сломал.

— Если сломал, тут и думать нечего. Это сразу ясно.

— Я не могу наступать на ногу, а что с ней, не знаю.

Хокинс, державший саблю между колен, заметил:

— Ты просто связки потянул. Ходи больше, и пройдет.

Уитлок бросил на него неприязненный взгляд.

— Ты уверен, что это поможет?

— Я здесь командую, — ответил Хокинс. — И если я скажу: ходи, значит, будешь ходить.

— А вот и не пойду.

Лицо Хокинса стало наливаться краской.

— Ты не подчинишься приказу?

— Никаких приказов я не слышал. Будут тут мне всякие мясники указывать, что мне делать с моей собственной лодыжкой!

И без того багровое лицо Хокинса пошло пятнами.

— Вот что, Уитлок. Ты, может, самый богатый в городе, но…

— Ребята, кончайте, — вмешался Джиффорд. — Сейчас не время ссориться из-за пустяков.

— Не встревай, Сэм, — отрезал Хокинс. — Меня народ избрал командиром, и, черт возьми, я от своих прав не отступлю. А это значит, что все будут делать то, что я прикажу.

— Никто и не спорит, что ты командир, — ответил Джиффорд, — вот и командуй, потому что Линк Маттокс уже повернул к аэропорту.

Посмотрев вперед, Хокинс увидел, что джип свернул на дорогу, ведущую к белому зданию аэровокзала.

— Пусть полиция напорется на засаду, если хочет, — произнес Хокинс, — а мы развернемся веером и окружим их, не торопясь.

Он посмотрел на вереницу машин позади и, высунув в окно руку, описал ею круг.

— Давай жми к концу взлетно-посадочной полосы, — велел

он Джиффорду.

Тот свернул с дороги, и машина затряслась по кукурузному полю.

— Вряд ли Джо Гордону понравится, что мы травим его поле, — заметил он.

— Тем хуже для Джо Гордона, — бросил Хокинс. — Пусть пострадает во имя спасения отечества.

— Мы могли бы поехать по другой дороге, — не отступался Джиффорд.

— Так быстрей. Да ничего Гордону не сделается, подумаешь, поле чуть-чуть помяли. — Хокинс был неумолим.

— Слушай, ты что, зуб на него имеешь?

Хокинс привстал и оглянулся на вереницу машин, съезжающих с дороги.

— Вот уж нет. Разве что по мелочи…

Устроившись обратно на сиденье, он приказал:

— Значит, понял — в самый конец взлетной полосы.

— Не хочу мешать тебе развлекаться, — сказал Уитлок, — но что-то я не вижу русских парашютистов. Откуда ты вообще взял, что они в аэропорту?

— Там они, не беспокойся, — ответил Хокинс. — Наверное, спрятались в здании.

— Ты уверен? Кто пустил слух, что они вообще здесь?

— Ничего себе — слух. Все знают, один ты… И вообще, Уитлок, ты мне не нравишься — канючишь, как вшивый слабак. Сначала заявляешь, что на ногу ступить не можешь, потом — что русских нет. Ты, собственно, на чьей стороне?

— Если русские в аэропорту, то где именно?

— Я же говорил, спрятались в здании.

— Тогда Линк Маттокс ведет себя непонятно. — Уитлок махнул рукой в сторону здания, где Маттокс расхаживал с другими полицейскими. Время от времени кто-то входил и выходил из аэровокзала.

Все замолчали. Первым заговорил Хокинс:

— Черт возьми! Сэм, быстрее едем туда! — Он высунул опять руку в окно и описал ею плавный круг.

— Ты что руками машешь? — спросил Джиффорд, поворачивая машину к зданию.

— Когда?

— Да только что.

— Это означает — все за мной.

— А другие парни об этом знают?

Хокинс оглянулся. Одни неуверенно потянулись за ним, другие притормаживали у обочины, третьи продолжали ехать по дороге, четвертые просто встали и наблюдали. Он принялся яростно размахивать руками, но это ничего не дало.

— Они, похоже, тебя не понимают, — заметил Джиффорд, скосив глаза в зеркальце заднего обзора, — может, вернемся и расскажем каждому по отдельности, что ты хотел сделать?

— Я потом с ними разберусь, — угрюмо пообещал Хокинс. — Конечно, не мешало бы их немножко подучить.

— Чему? — спросил Уитлок. — Команде «Все за мной»?

Хокинс злобно посмотрел на него.

— А с тобой я разберусь отдельно.

— Ты, мясник, меня не пугай. Как только вся эта заваруха прекратится, ты опять встанешь за прилавок и будешь рубить свою конину.