Полуночный любовник
Шрифт:
— Нет… — Наоми ответила так тихо, что её с трудом было слышно.
Прежде чем начать разговор, Итан внимательно осмотрел её. Говорят, что тюрьма меняет людей. Но Наоми настолько ужасно, что сложно было даже предположить, кем она была до убийства мужа. Бледная и потерянная, она утратила всякую надежду и любовь к жизни. Её малиновые глаза потускнели, жизнь в них почти угасла. Некогда прекрасные волосы цвета смолы были потрёпанными, как если бы ей не разрешали мыться. На руке и на шее молодой женщины были заметны синяки — точно такие же синяки были у неё под глазами. Её определённо никто не бил. Всему виной было недосыпание и адские условия. Когда она в последний раз видела солнце?
Итан положил руки на стол и сложил пальцы в замок.
— У вас есть любимое занятие? Увлечение? Хобби?
— Что? — Наоми подняла глаза.
— Я родился в Лос-Анджелесе, но мои родители были помещены на горных лыжах. Поэтому два раза в год мы ездили в Альпы, где я, сидя на санках, наблюдал, как папа и мама — такие веселые и счастливые — катались с горы на горных лыжах. Однажды я тоже попробовал встать на лыжи. Но я так смачно плюхнулся, что сломал ногу.
— Я никогда не каталась на лыжах. Даже не знаю, как ими пользоваться.
— А чем вы занимались? — поинтересовался Итан, облокотившись на спинку железного стула. — Плавание, альпинизм, горный велосипед?
— Велосипед? — ответила Наоми вопросом на вопрос. — Пожалуй, да. Мы с Эндрю частенько ездили в парк. В какой-то момент он так на меня разозлился, что мне стало стыдно. Но он ничего не сказал. Он был очень терпеливым человеком.
— Почему же вы думаете, что он разозлился?
— Когда ему что-то не нравилось, он всегда хмурил брови. Иногда я намеренно выводила его из себя. Не со зла, разумеется. Просто, мне нравилось это выражение лица. Он был таким искренним человеком, а я… — Наоми опустила глаза, с трудом сдерживая слёзы. — Простите, — шмыгнула она. — Когда я говорю о нём, мне становится так тяжело. Эта тяжесть в груди… Она невыносима.
— Вы очень любили мужа, не так ли?
— Конечно, любила! — бросила Наоми, одарив его строгим взглядом. — Я… я уже миллион раз повторила, что не хотела его убивать! Клянусь, я бы никогда не причинила ему вреда! Эндрю… он был частью меня! Вы когда-нибудь любили по-настоящему, мистер Уоллес?! Вы знаете, каково просыпаться каждое утро в постели с любимым человеком?!
— Любовь? Боюсь, я забыл, что это такое.
— Значит, вам никогда меня не понять!
— Да, вы правы, — охотно согласился Итан. — Но я не специалист по вопросам любви и чувствам. Эта область знаний всегда была для меня загадкой. И вы снова были правы, когда сказали, что мне не дано понять, каково просыпаться в одной постели с любимым человеком. Я давно забыл, что чувствует человек, когда его любят. Забыл в тот момент, когда лишился родителей.
Наоми заметно загрустила, наградив его сочувствующим взглядом.
— Что с ними стало?
Итан пожал плечами.
— Зависит от точки зрения. Если спросить пожарных, у нас в доме был несчастный случай. Если спросить недалёких детективов полиции, они скажут, что мой отец хотел убить мою маму и скрыть следы. Но что-то пошло не по плану, и они оба загорелись.
— Вы так не считаете?
— В ночь пожара я видел кое-что, Наоми. Мне сорок три года, а пожар произошёл, когда мне было пять лет. И все эти тридцать семь лет я потратил на то, чтобы найти ответ. Что стало причиной пожара? Почему в спальне родителей загорелся огонь, если полиция не нашла никаких легковоспламеняющихся веществ? Родители не курили, камин находился далеко, а плиту мы всегда выключали. Дверь была закрыта, коридор заволокло чёрным дымом, поэтому мне пришлось прыгать из
Наоми поджала губы.
— Зачем вы пришли, мистер Уоллес?
— Видите ли, Наоми, поиски ответа привели меня в церковь. Я был священником, пока не нашёл доказательство существование дьявола. — Итан подался вперёд и зловеще прошептал. — Я видел его, Наоми. Я видел нечто, что завладело телом маленького мальчика. Этот переломный момент в моей жизни стал частью головоломки, которую я никак не могу решить. И я пришёл, потому что вы, возможно, дадите мне ещё одну деталь паззла, который преследует меня со дня смерти родителей.
— Вы думаете… — сглотнула Наоми, — что в ночь убийства мужа я была одержима дьяволом?
— Это вы мне скажите, Наоми. Зачем вы убили мужа? Зачем вы отняли жизнь человека, с которым вам так нравилось просыпаться по утрам? Кто направлял вашу руку? Кто заставил вас убивать?
— Я не знаю…
— Это было неосознанное решение, не так ли?
— Нет! Я бы никогда…
— Так, что случилось в тот вечер, Наоми? — спросил Итан. — Расскажите, почему вы убили мужа? Вас заставили? Это было помутнение рассудка?
Наоми опустила глаза и схватилась за голову.
— Я не знаю, мистер Уоллес. Клянусь, я очень хочу помочь. Но я… Всё как в тумане.
Амнезия редко становилась частью одержимости. Демонов много, и многие из них действуют таким образом, что жертва одержимости оказывается заперта в собственном теле. Разум оказывается разделён от тела непробиваемой дверью. Жертва не в силах вырваться. Она лишь может наблюдать за происходящим сквозь замочную скважину, не в состоянии повлиять на действия демона.
Слова Наоми не были похожи на правду. Она говорила очень искренне, в этом Итан не сомневался. Но он не спешил с выводами, потому что любую замочную скважину можно заткнуть. Это бы объясняло, почему она ничего не помнила.
— Не волнуйтесь, Наоми, — сказал Итан, протягивая ей библию. — Знаете, когда мне очень тяжело, я всегда беру в руки библию. Мне не хватило смелости её дочитать. Сколько раз я открывал книгу, столько раз я и закрывал её. И я, если уж на то пошло, не большой поклонник Бога. Отец Калеб сказал бы, что моя вера проходит испытание на прочность. Я нахожусь на перепутье, и мне нужно закончить свои земные дела, чтобы уверовать. Но библия… Она всегда меня успокаивала. Я находил ответы, даже если она была закрыта. Эта великая книга даёт ответы на многие вопросы. Но я убеждён, что нельзя жить одной верой. Все необходимые ответы находятся у нас в голове. Может быть, мы их не нашли. Может быть, мы не знаем, где их искать. Но иногда, когда мы в этом очень нуждаемся, библия указывает путь, что очень меня воодушевляет.
Наоми осторожно коснулась символа распятия на плотном переплёте.
— Думаете, поможет?
— Это зависит только от вас, — улыбнулся Итан. — Насколько крепка ваша вера? Не в Бога и не в библию, а в себя? Как сильно вы себе доверяете? Можете ли вы положиться на свои мысли? Попробуйте. Закройте глаза и посмотрите, что из этого выйдет. Даже если ничего не получится, попытка будет засчитана. Это самое главное! Как бы ни было тяжело, никогда не опускайте руки. Поражение — это не повод сдаваться. Это идеальная возможность, чтобы пересмотреть свою жизнь, оценить пройденный путь и сделать выводы. Этому научила меня библия. Чему она научит вас?