Полуночный прилив
Шрифт:
Братья Бриса достигли своих вершин уже давно и, как оказалось, слишком рано, и теперь оба, каждый своим путем, двигались к забвению и смерти.
«А я? – спросил себя Брис. – Меня провозгласили королевским защитником. Такого звания удостаивались лишь самые лучшие, непревзойденные воины королевства. Стало быть, и я достиг своей вершины?»
Дальше думать не хотелось.
Коридор, по которому шел Брис, уперся в другой. Свернув вправо, он через десять шагов заметил лучик света, выбивающийся из приоткрытой боковой двери.
– Финадд? Заходи
Брис улыбнулся про себя и вошел. В комнатке с низким потолком пахло пряными травами. Изобилие светильников делало помещение похожим на звездное небо. Несколько столов были завалены свитками, книгами, писчими принадлежностями и посудой для алхимических опытов.
– Сэда, вы где?
– Да здесь я. Иди полюбуйся, что за штуку я сварганил.
Брис обогнул тяжеленный книжный шкаф, стоявший поперек стены. За шкафом, взгромоздившись на высокий табурет, восседал королевский маг. Наклонная столешница его письменного стола была завалена кружочками полированного стекла.
– С тех пор как тебя сделали королевским защитником, у тебя изменилась походка.
– Я и не знал, – ответил Брис. – Вы, сэда, первый говорите мне об этом.
Главный придворный маг Куру Кан повернулся на своем табурете и поднес к лицу странный предмет – два стеклянных кружочка, прочно скрепленных проволокой. Стекла сильно увеличивали и без того крупные черты лица сэды. Затем Куру Кан нацепил эту конструкцию себе на нос (проволока делала посередине изгиб) и закрепил ее с помощью двух тесемок, которые связал на затылке. Глаза чародея сразу сделались огромными. Моргая, он уставился на Бриса:
– Ага, именно таким я тебя и представлял. Впечатляет, ничего не скажешь. Размытые очертания уменьшали твою импозантность, а резкость, наоборот, усиливает ее. Ясное зрение – потрясающая штука. То, что я вижу, мне теперь важнее того, что я слышу. Восприятие изменяется. Весь мир трансформируется… Нет, ты просто великолепен, финадд. Воистину великолепен.
– Так, значит, увеличительные стекла вернули вам зрение? Сэда, это же замечательно!
– Принципиально было найти такое решение, где можно обойтись без колдовства. Созерцание Пустой Обители почти лишило меня зрения. Увы, вернуть его посредством магии я не мог. Но это не слишком важно. Хорошо бы, чтобы и впредь таковым не стало.
Куру Кан отличался тем, что, начав говорить на какую-то одну тему, непременно перескакивал на множество других. Иначе он просто не умел. Как-то сэда сам признался в этом Брису. Многих подобная его манера раздражала, однако младший Беддикт, напротив, находил в этом определенное очарование.
– Сэда, неужели я первый, кому вы показываете свое изобретение?
– Ты способен оценить его значимость лучше других. Будучи воином, умеющим четко рассчитывать место, время и расстояние, ты понимаешь самую суть. Мне нужно будет еще кое-что доработать.
Куру Кан снял свое приспособление и склонился над столом. Умелые руки мага ощупью нашли маленькие щипчики. Он стал что-то подгибать в проволочном креплении.
– Ты побывал у первого евнуха и имел с ним не слишком приятную беседу. Но в данный момент это не особо важно.
– Сэда, меня еще ждут в Тронном зале, – вежливо напомнил Брис.
– Знаю, тебя туда вызвали. Но никакой срочности нет. Прэда может не беспокоиться. Скоро ты будешь там. А первый евнух, стало быть, расспрашивал тебя насчет старшего брата?
Брис вздохнул.
Куру Кан широко улыбнулся:
– Тебя выдал пот. Его запах чуть изменился, приобрел иной оттенок. Да уж, Нифадасу прямо как вожжа под хвост попала.
Сэда вновь нацепил на нос свое изобретение. Глаза мага улыбались, но за улыбкой его Брис уловил тревогу.
– К чему шпионы, когда все можно узнать посредством собственного носа? – вопросил чародей.
– Надеюсь, новое изобретение не лишит вас прежних способностей?
– Да уж, ты настоящий воин, от внимания которого не ускользает никакая мелочь. Знал бы ты, какое наслаждение мне доставляет беседовать с тобой. Воистину неизмеримое! Да, кстати, есть кое-что измеримое, и это я сейчас проверю.
Куру Кан сполз с табурета и подошел к столу, где громоздились склянки. Взяв пустую, он налил туда из реторты какой-то прозрачной жидкости, взболтал и стал наблюдать за колебанием ее уровня.
– Ага, что я говорил! Это и впрямь измеримо!
Брис терпеливо ждал от мага объяснений. Куру Кан вылил содержимое склянки назад в реторту и причмокнул губами. И объявил:
– Но тебя сейчас донимают мысли не об одном, а об обоих братьях.
– Да, сэда. Я как раз думал о них, когда шел к вам.
– Вполне естественно. Когда прэда отпустит тебя… не думаю, чтобы все это продлилось долго… возвращайся сюда. Хочу дать тебе задание. Вернее, не совсем так: есть одно дело, которым мы оба займемся.
– Хорошо, сэда. Я вернусь.
– Ну вот, опять надо дорабатывать! – Куру Кан снял приспособление для улучшения зрения и потянулся к щипчикам. – Не забудь. Без тебя мне не справиться, – добавил он.
– До встречи, сэда, – промолвил Брис и торопливо вышел из комнаты.
Хотя Нифадас и Куру Кан и недолюбливали друг друга, но, будучи приспешниками короля Дисканара, поневоле принадлежали к одному лагерю. Брису, ненавидевшему всевозможные интриги, очень хотелось, чтобы лагерь этот оказался единственным.
Зал, куда явился финадд, называли Тронным лишь по привычке. Вот во Дворце Вечности парадный зал был не чета прежнему, и потолком ему служил знаменитый дворцовый купол. Если бы не трещины в кровле, переезд завершился бы еще в прошлом году. Но теперь, когда все дыры залатали, а следы протечек скрыли под слоем новой росписи, в новую резиденцию торжественно перенесли королевский трон. Из атрибутов прежнего величия в старом зале оставалось лишь несколько шпалер, старинный ковер перед помостом и арка над тем местом, где прежде стоял трон.