Полусвет
Шрифт:
— У людей так бывает, — шепчу я, а Вагнер вдруг останавливается, недоуменно приподняв бровь, — давай сначала ты отпустишь Мари, я сбегаю за баб Клавой, помоюсь, высплюсь, ты поешь и не будешь тратить последние силы. А после я попробую тебе объяснить то, что сейчас для тебя важнее чужих жизней, ладно? — губы Вагнера напрягаются, а я тут же отрицательно машу головой, — Ты не понял. Я не осуждаю, я тоже пренебрегаю другими. Все мы — эгоисты в какой-то мере. Это вполне по-человечески.
Тело Мари вдруг напряглось, а я только и успела, что отскочить в сторону, когда вампирша
— Я рада, что тебе лучше, — хмыкнула я, направляясь к двери следом за вампиршей, — но если провернешь такой фокус с баб Клавой — скормлю соседским собакам!
Глава 14
Теплая вода расслабляла уставшие мышцы. Похоже я и не понимала, насколько сильно устала. Только сейчас, лежа в красной от крови воде, когда сознание стало проваливаться в сон, я осознала, что не способна даже думать о деле.
Что хорошо, так это то, что и о Самсоне думать я не могла. Измученный разум вдруг оказался более чистым и сильным. Когда я вообще последний раз принимала препараты?
Мерный шелест воды от моих осторожных движений убаюкивал. Положив голову на бортик, я медленно, но неминуемо проваливалась в сон. Ведь если я подремлю пару минут, ничего страшного не произойдет?
Вагнер беспомощнее новорожденного ребенка. Рядом с ним баб Клава, которая хоть и доверяла вампиру, но точно была на чеку. Даже из ванной ощущалось покалывание его явно выставленного напоказ крестика. Видимо усталость влияла на меня так. Предметы веры, что раньше доставляли больше дискомфорт, если только не схватить их руками, сейчас вызывали зуд и раздражение, практически не позволяя двигаться в их близи. Интересно, а как Самсон справлялся с этим?
Хотя да, для вампиров же боль со временем носит совершенно другой характер. Взять того же Вагнера. Вот сейчас он, судя по всему, в полном сознании, но разве можно оставаться в своем уме, когда все твое тело — сплошная агония?
А ведь Самсон выпил гораздо больше моей крови, но справился как-то сам. Или дело в том, что Вагнер пил уже видоизмененную кровь, а Самсон ту, в которую только поступил концентрат.
Но… Вагнер начал разваливаться на глазах после пары глотков. Да и вампиры, чьи фотографии я видела. Самсон же пытал меня долгие часы, но никаких изменений в нем не было. Очень много времени прошло, прежде, чем что-то изменилось.
Так что же именно произошло с моей кровью?
Почему-то полезли воспоминания из прошлого. Как Вагнер глотает вино с концентратом и от его губ исходит пар. Практически никакого вреда. Да, он старее обычных вампиров, но все же.
И сейчас, он же, превратившийся в кусок мяса после нескольких глотков.
Что-то не сходилось. Вытянув руку, я наскоро вытерла ее полотенцем и подхватила валяющийся на стуле телефон. Гугл мне в помощь. Немного повертев его в руках, я все же открыла поисковую строку.
“Какой объем крови в одном глотке
Даже смешно, что я этого не знала раньше. Да и вопросом таким не интересовалась. В конце концов я больше изучала их поведение, ведь именно в этом состояла моя задача. Как подсказали источники, открытые для пользователей ПМВ, в вопросе потребления жидкости вампиры не так сильно отличались от людей. В среднем в одном глотке мужской особи 21 миллилитр, женской — 14. Только в период острого голода объем способен увеличиваться в два — пять раз.
Получается, что если взять максимальные значения, то за один глоток Вагнер выпил максимум 105 миллилитров моей крови. За четыре — 420 миллилитров.
Будто бы проглотил два маленьких пузырька концентрата, но… Разве моя кровь — это только концентрат? Да, она изменилась, но ведь я сама когда-то выпила лишь один пузырек, который чуть меня не убил. Да, концентрат изменил меня, но его доля в чистом виде в моей крови не более 7-10 процентов.
Я нахмурилась и села, смахивая с экрана осевший на нем пар. Почему я никогда раньше об этом не думала? Как я вообще могла пропустить тот момент, когда мне стало не важно, почему моя кровь — смертельное оружее против вампиров? Ведь получается, что Вагнер получил минимальную дозу концентрата, максимум миллилитров 25. То есть эта доза была примерно той же или даже меньше, чем он же получил тогда, когда я решила проверить вампир ли он.
Вывод напрашивался неутешительный.
Во-первых, я понятия не имела, что же на самом деле течет по моим венам и почему это что-то убивает вампиров.
Во-вторых, кто-то другой уже разобрался в этом вопросе и с огромной радостью подделывал мою кровь.
Ну и самое неутешительное. Похожее на паранойю, но настойчиво крутящееся в моей голове.
Я смотрела на свое отражение в мутной красной воде и видела довольный оскал Самсона. Того самого вампира, что управлял производством концентрата долгие годы моего спокойного пребывания в психушке и здесь.
Он же всегда знал, где я.
Но никогда так и не предпринимал попытки меня убить.
Что, если он не трогал меня именно из-за моей крови?
— Ты там не утопла, Кузнечик? — голос баб Клавы раздался под самой дверью, а я дернулась.
Телефон чуть не упал в воду, но я успела его поймать и осторожно положить в сторону.
— Все в порядке, — сказала я, глядя на все еще горящий экран, — я скоро.
— Смотри мне, — забухтела баб Клава, а по коридору раздались ее шаркающие шаги, — ну если бутылку найду — уши то надеру.
Зачем он внушил мне этот алкоголизм? А ведь это было именно последствием внушения, мы это выяснили. Меня и сейчас тянуло, как и раньше, но не до сумасшествия. Руки чесались, горло горело, но не так.
Не от жажды выпить.
Я ощутила, как веко дернулось, когда мысль в голове обрела форму.
Не выдержав, я вновь схватила телефон. Номер ПМВ для экстренной связи не менялся многие годы, поэтому я просто приложила телефон к уху, вслушиваясь в противные гудки.
— Младший лейтенант Азаров, — раздался нарочито басистый голос в трубке.