Полвека на флоте (со страницами)
Шрифт:
Стрелять с большого расстояния — значит уменьшить шансы на успех. Промахи неизбежно вызовут нервозность наводчиков. Нет, надо подождать и стрелять наверняка. Приказываю:
— Подпустить ближе!
Старший артиллерист С. А. Волков дает установки на орудия. Все готово! Тишина на мостике, тихо у орудий. Слушаем доклады дальномерщиков: 90, 85, 80 кабельтовых. Дистанция быстро уменьшается.
— Шестьдесят пять кабельтовых! — почти кричит дальномерщик.
Я взмахиваю рукой. И разом грянули стотридцатки лидера. Через пару минут заговорили пушки идущего нам в кильватер миноносца «Скорый». В мирные дни, когда на учениях
Артиллерист спокойно подает команды. Молодец! А фашистские катера все летят на нас. Вот-вот выпустят торпеды. Командир корабля капитан 2 ранга П. Н. Петунин уже командует: «Внимательно следить за торпедами…», но его слова заглушает мощный сдвоенный взрыв. В оранжевом облаке летят черные щепки — все, что осталось от катера. А где остальные? Ослепленные вспышкой взрыва, мы не сразу находим их. В окружении
[173]
всплесков наших снарядов они во все тяжкие удирают на север. По кораблю гремит «ура!». Кричат не только у нас. «Ура!» доносится и с миноносца «Скорый», люди на его палубе машут руками, восторгаясь нашей победой.
Радость царит на корабле. Только и разговоров об отогнанных катерах. Ведь они несли на себе 10 торпед. Этого хватило бы не только нашему «Минску», но и соседям.
Вскоре радость снова сменяется тревогой. Нас обступила ночь, темная, сырая. То и дело доносятся раскаты взрывов. Это корабли натыкаются на мины. Становимся на якоря. А мины, сорванные с минрепов, плывут и плывут. Черные в темной воде, они различимы, лишь когда приближаются вплотную к борту. Никогда не забыть бесстрашия наших матросов. Видя подплывающую мину, они кидаются в холодную, мрачную воду и руками отводят в сторону страшный рогатый шар. Были случаи, когда, очутившись в воде после гибели своего корабля, матросы часами держались за встреченную мину и плыли вместе с ней, предупреждая об опасности другие корабли. В этом героизме и заложены были основы нашей грядущей победы.
29 августа в 17.00 боевые корабли Краснознаменного Балтийского флота отдали якоря на Большом кронштадтском рейде. Уже на следующий день мощные орудия флота громили фашистов, рвавшихся к Ленинграду. Армейские и флотские части, прибывшие из Таллина, направились на сухопутный фронт и влились в ряды героических защитников города Ленина.
Фашисты захватывали наши базы, и мы вынуждены были вместе с армией отступать. Но немецкий флот так и не рискнул сунуться в воды Финского залива и оказать поддержку своей армии. Морские проблемы войны фашисты решали сухопутными силами. У нас флот и армия все время действовали плечом к плечу. И теперь, придя в Кронштадт, флот вступал в новый этап борьбы с фашистами, включившись в непосредственную оборону Ленинграда.
Обстановка на сухопутном фронте была очень тяжелая. На карельском направлении противник, прорвав фронт, наступал на Ленинград. Мы оставили Выборг.
[174]
Корабли шхерного отряда оказывали
Но враг наседал.
В кабинетах затемненного штаба душно. Я подписал документы на очередную минную постановку на подступах к приморским флангам наших армий и вышел в штабной садик подышать ночной прохладой. Однако почти вслед за мной из дверей штаба стрелой вылетел старшина 1-й статьи Ивакин, мой ординарец с начала войны.
— Товарищ начальник штаба, вас срочно требует командующий флотом. Перескакивая ступеньки, бегу вверх. Комфлот стоит, склонившись над сухопутной картой.
— В штабе фронта получены сведения, что отходящие из-под Выборга две наши стрелковые дивизии окружены и сейчас с трудом выходят на берег в бухту Койвисто. Фашисты прижимают их к воде. Связи с дивизиями нет. Они где-то вот здесь… — Вице-адмирал вывел карандашом по карте большой кружок между Койвисто и Макслахти. — Вам ясно?
Признаться, ясности не было, и я не торопился отвечать.
Комфлот продолжал:
— Командующий фронтом приказал собрать обе дивизии в Койвисто и морем срочно доставить их в Ленинград. Эта операция поручается вам. Теперь ясно?
— Так точно. Задача ясна! — только и мог я ответить.
Задача действительно была ясна, а вот где дивизии — совсем неясно, ибо весь берег занят фашистами и какие там силы у противника, мы не знаем. Так можно и самому попасть в лапы фашистов.
Прикидываем: понадобится 6-7 больших транспортов. Их еще найти надо. Договариваюсь со своими помощниками, что я с оперативной группой немедленно выхожу в Койвисто для уточнения обстановки на месте, а
[175]
транспорты подойдут туда позже. Руководство подготовкой и отправкой судов возлагаю на моего нового заместителя Ф. В. Зозулю, ставшего капитаном 1 ранга.
Трудность заключалась в том, что почти все транспорты, пришедшие из Таллина, нуждались в ремонте. В штаб вызвали начальника технического отдела тыла флота инженер-капитана 2 ранга Н. Н. Кудинова и начальника Кронштадтского морского завода инженер-капитана 1 ранга Б. М. Волосатова. Спрашиваю их:
— Можете через сутки прислать транспорты в Койвисто?
Судя по всему, они хотели сказать: сроки неприемлемы, но, поняв задачу, вздохнули и сказали, что сделают все возможное. И действительно, после мы узнали, что транспорты наспех подлатали и вовремя выпустили в море.
1 сентября рано утром мы вышли на катере-охотнике. В заливе гуляла ленивая, но еще крупная зыбь. Видимость — отличная, небо с небольшими облачками. Прогноз не обещал ухудшения погоды. Значит, надо позаботиться о прикрытии с воздуха. Связываюсь с Кронштадтом, договариваюсь с авиаторами, чтобы держали истребители наготове.
Катер развил 18-узловую скорость, то и дело носом зарывался в волну, и впередсмотрящего матроса с ног до головы окатывало водой. Наблюдать за минами командир назначал самых «глазастых» и расторопных матросов, расставив их по бортам и на носу.