Полвека тому вперёд
Шрифт:
Филин помолчал, достал кисет и начал сворачивать свою самокрутку:
— Ты уверен, что он не из Альянса? По пути к станции наткнулись на их разведгруппу.
Малер достал из стола небольшую карту, развернул её:
— Где именно?
Филин ткнул пальцем:
— Вот здесь, у поворота.
— Близко от Мути… Вас не заметили? Впрочем, если бы заметили, там бы тебя и закопали.
— Так может быть, он из них?
— Они что, идиоты, одинокого разведчика посылать? Мы же их в плен не берём, дураков среди них нет. Кстати, откуда он пришёл,
— Прошёл по его следам от Вверхтормашки. Дальше следов нет. Он там в старой остановке ночевал, прямо в снегу. А ночью вьюга была.
Малер почесал повязку, щёлкнул зажигалкой. Филин покачал головой, взял веточку и сунул её в огонь:
— Странный парень. По следам если посмотреть, ходить по Мути не умеет вообще. Но ни разу в опасные места не совался. Пару раз, наоборот, обходил самую Муть. Выловил я его у Мышиной Ямы, он там снег копал.
— Снег?
— Ну да. Искал что-то. Может быть, эти свои довоенные вещички он там выкопал?
Малер отрицательно качнул головой:
— Он в резине был?
— Ну да.
— Она почти новая. В смысле, не надёванная до него. Уж ты мне поверь, я на эти костюмы насмотрелся на складе воеводы. И ещё, сюда смотри.
Десятник выложил один из фильтров от противогаза:
— Я у него из рюкзака стащил, он даже не заметил. А ведь это большая редкость! И на дату изготовления посмотри.
Филин пожал плечами:
— Довоенный выпуск, и что?
— А то… Фильтр целый. Значит, что? Значит, провалялся всё время в закрытом помещении. Выходит, не врёт пацан насчёт убежища. Рабского клейма на нём нет, но и метки рода нет тоже… То ли сбежал от своих, то ли Изгой. Но странный какой-то Изгой. Много чего не знает, или не помнит.
— Или не хочет говорить…
— Или так… Заметил, как лихо он меня скрутил? Меня, опоясанного княжеского Воина? Явно не из рабов он…
Филин закурил самокрутку:
— А может, к Костоправу его?
— Нет. Костоправ его сломает, но всё ли он нам расскажет? А вдруг, он действительно память потерял? Погубим парня почем зря. И вот ещё… Соломон и его тройка патрулируют солнцевский кордон. Ворона со своими здесь, в Луче. Твоя тройка, считай, небоеспособна. Костоправ с головой после того случая не дружит, Копчик ранен в руку. Парниша же резкий. Нет, ты видал, как он меня скрутил? Похоже на довоенную подготовку. Мы так не бьёмся. Значит, он действительно нездешний. Оставлять его здесь? Слишком опасно. Если те же Дикие навалятся, не удержим точку. Да и с Мути могут полезть.
— Что предлагаешь?
Малер выбросил в камин остатки самокрутки:
— Боярин приказывал найти парочку новиков для воеводы в Мясухе. У них там очередная буза намечается, и воевода собирает ополчение. С Луча пойдут пара новиков. Давай может с Вороной и парнишу этого отправим? У воеводы не забалует, там за малостью сотня бойцов. А здесь мы с тобой останемся, Соломона дожидаться.
Филин поковырял в камине веточкой:
— А рабы не разбегутся? Их тут считай полсотни… А у нас
— Ха! Да эту полсотню мы с тобой порежем на лоскуты, не вынимая мечей! Один Костоправ чего стоит! Хоть и на голову двинутый…
— Так-то да… Убытки одни…
Тут одноглазый притянул к себе Филина и на ухо ему сказал:
— Ты мне поверь. Чуйка у меня. Этот Федя гораздо больше стоит и знает. Но не нашего полёта этот вопрос. Пусть пока у воеводы поучится копьём тыкать… Я доклад уже боярину составил, пусть сам с ним разбирается!
Глава 3. Жизнь в Луче
Источники Силы — артефакты Старого Времени, излучающие сырую Силу (кси-энергию). В зависимости от происхождения, могут или не могут быть использованы в Тотемах. Как правило, Источник Силы соответствует своему племени. Так, Орлы предпочитают детали старых летающих устройств, Медведи — куски металла от армейской техники, а Олени — запчасти от мотоциклов. Впрочем, для малых источников Силы это правило не действует.
(Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
Жух-жух. Жух-жух.
— Давай, забирай, не задерживай!
В мутное окно барака неслась стружка. Мужики, одетые в жуткое тряпьё, в каких-то лаптях вместо нормальной обуви, подтаскивали к козлам стволы. Там два мужика покрупнее тягали двуручную пилу, сноровисто распиливая очередное бревно.
Рядом с ними колол дрова статный воин в кожаной куртке.
— Костоправ!
Воин оглянулся, и я увидел на его лице жуткий шрам от левого глаза до правого уголка рта. Он обнажил часть зубов, в плохо сросшейся ране был виден клык.
— Шо тебе?
Ворона, болтая ногами, сидела на поленнице:
— Улыбнись, Костоправ. Мне так нравится твоя улыбка!
— Хошешь, пошалую? Ид-ди ко мне, крашавиша!
Костоправ метнул в Ворону колун, та успела спрыгнуть в сторону, вытащила меч и зашипела:
— Щас я тебе! Остатки твоей улыбки-то подрежу!
— А ну, разошлись! — это Малер нарисовался на крыльце своего домика: — Ворона, новичка приведи.
Ну вот, это за мной.
Я скоренько подхватил рюкзак, проверил ПМ, направился к выходу. Открылась дверь и я нос к носу столкнулся с Вороной.
Не сказать, что она красавица. Ростом немного пониже меня, худая, с русыми волосами. Всё время ходит в чёрном. И, как в своё время готы, красит губы чёрным. На щеке тату, на боку нехилый такой клинок, с волнистыми линиями лезвий. За спиной у девушки — ствол, причём охотничий, калибра где-то шестнадцатого. Стройную фигурку перетягивал цветастый широкий пояс с богато украшенными ножнами. Картину дополнял патронташ через левое плечо, да сапоги с подковками на носках. Валькирия, блин.
— Десятник зовёт. Иди.