Поля доброй охоты
Шрифт:
У Олега в животе появился неприятный холодок: из пяти всадников двое были в броне, в кольчугах. А с одной сабелькой против доспеха – это как с копьем на пулемет. Шанс, конечно, есть, но уж больно крохотный. Всадники были бородаты, неряшливы, все с мечами, а первые двое еще и со щитами. Широкие плечи, шрамы на лицах и руках доказывали, что оружием своим они пользуются часто и умело.
– Это ты, стало быть, в Торжке серебром соришь? – наехал прямо на
Второй разбойник подъехал к Сирени, грубо схватил ее за подбородок, повернул лицом к себе:
– И девка тоже годная. За пару гривен на торгу уйдет.
Ведьма нахмурилась, и в тот же миг лошадь под чернобородым душегубом всхрапнула, взбрыкнула, вставая на передние ноги, а ударом задних копыт хлестко выбила грубияна из седла. Сам чернобородый от неожиданности качнулся вперед, обеими руками вцепился в гриву, толкнулся назад…
Ведун такого подарка судьбы, конечно же, не упустил, рванул меч из ножен, сразу направляя в цель, и широким жестом полоснул врага по горлу, резко вдавил пятки коню в бока. Его скакун рванулся вперед. Третий тать насилу успел выхватить свое оружие – под вскинутую-то руку Олег, проносясь мимо, его и рубанул, осаживая лошадь на краю поляны.
Последняя жертва криво дергалась в седле: и не падала, и не отъезжала, пыталась приподнять правую руку и тут же опускала. Ведун разрешил сомнения душегуба «ударом милосердия». После укола в спину тот все-таки упал на землю, а ведьма с интересом посмотрела на трупы и сказала:
– Убивать людей нельзя. Ни для еды, ни со зла, ни для удовольствия. Жизнь человека – самая большая ценность, которая есть на свете.
– Понимаешь, Сирень… – Олега больше беспокоили не мертвецы, а двое уцелевших татей, неуверенно гарцующих чуть в отдалении. Один из них тоже был в кольчуге, и ведуну это очень не нравилось. – Понимаешь… Люди – это не просто двуногие и двурукие существа. Это те, кто трудится на общее благо, помогает друзьям и знакомым, защищает других смертных от бед. Если же кто-то пытается силой, хитростью или обманом отнять у себе подобных пищу, кров и вещи, лишить кого-то жизни – то это уже как бы не люди. Это такие странные животные, звери. Их убивать можно и даже полезно. Чем меньше таких зверей, тем легче живется честным людям.
– А это животные? – указала девочка на уцелевших душегубов.
Жест разбойникам не понравился. Они перекинули щиты себе в руки, обнажили мечи
– Да, – кивнул Олег, поднимая меч. – Это звери.
Лошадь правого всадника повернула голову, вцепилась кольчужному воину в плечо, выдернула его из седла и бросила себе под копыта, умело пройдясь по телу всеми четырьмя подковами. Лишившись седока, левый скакун вырвался вперед, взбрыкнул – удар задних ног выбил из седла второго татя. И похоже, переломал тому руку и несколько ребер: разбойник уронил щит, а изо рта хлынула кровь.
– Это была хорошая охота, – произнесла Сирень. – Быстрая и удачливая.
Олег закашлялся, кивнул:
– Да, сами нарвались. Пожалуй, я сниму с них кольчуги. Им больше ни к чему, а мне при здешней жизни пригодится.
Он спешился, расстегнул на чернобородом разбойнике пояс, стал стаскивать с него кольчугу. И вдруг замер, увидев горящие в роще огоньки. Зашелестели ветки, скользя по жесткой серой шерсти, и из тени вышли на свет несколько волков. Настороженно поглядывая на ведуна, они приступили к теплой трапезе. Раненый разбойник отчаянно завопил, булькая кровью, – его тоже начали жрать.
«Проклятие…» Тело ведуна покрылось мурашками.
Олегу страшно не нравилось то, что он видел. Но всего несколько мгновений назад он сам собственным языком объяснял ведьме, что это не люди! И как быть теперь? Крутить назад, обратно, объявлять убийц людьми? Как тогда объяснить, почему он сам же рубил их, резал, протыкал? Окровавленная поляна – не место для долгих философских бесед. Нужно сделать простой, четкий и ясный выбор: тати – это люди или звери? Убивать душегубов можно или нельзя?
Ведь если они звери – значит, это мясо.
– Вот электрическая сила… – Середин поднял с травы положенный рядом с телом чернобородого клинок. Снова встретился взглядом с матерым волком, подумал еще, молча вытер меч о штанину и спрятал в ножны.
Разбойник был грузным, и кольчуга поддавалась плохо. Но в конце концов все же сползла с тела, легла в ладони тяжелой сверкающей горкой.
Ведьма тронула пятками коня, подъехала ближе, глянула сверху вниз на полуобнаженного бандита, поморщилась, пожала плечами:
– Странно. Вы все совершенно одинаковы, колдун. Внешне или по запаху его от тебя особо не отличить. Как же мне понять, кого из вас можно есть, а кого нельзя?
Олег в ответ лишь прикусил губу. Он уже понял, что путешествие на восход ему предстоит не просто долгое, но еще и очень, очень непростое.