Поляна, 2013 № 04 (6), ноябрь
Шрифт:
Рисунок Алексея Евтушенко
Минут через пятнадцать поток мертвецов стал иссякать, а затем и вовсе сошел на нет. За окном появились огни, и Парамонов вдруг осознал, что снова слышит стук колес.
В Москве Парамонов перекрестился, выскочил из вагона и побежал к вокзалу. В два часа ночи он был совершенно безлюдным. Шаги Парамонова гулко отдавались во всех уголках здания, и проскочив
Рассказец № 11
Парамонов любил это время года. Конец октября в сухую погоду навевал на него несколько печальные, но приятные мысли о том, что только здесь, в средней полосе, можно по-настоящему оценить и насладиться картинами засыпания и пробуждения природы, тогда как на вечно зеленом юге, где лето никогда не кончается, жизнь протекает более монотонно, в одних и тех же декорациях.
Парамонов медленно шел по узкой дорожке парка Сокольники и любовался остатками порыжевшей листвы берез и дубов. Неожиданно из-за деревьев вышел человек. Он был высоким, под два метра, в больших темных очках и со спортивной сумкой через плечо. Незнакомец вежливо поприветствовал Парамонова и сказал:
— Да, в это время года здесь очень красиво. Я тоже часто гуляю в парке. Особенно люблю октябрь и начало мая.
— Вы местный? — поинтересовался Парамонов.
— Да, я живу недалеко от метро Сокольники.
— Так вы, наверное, и историю парка знаете? — с вежливой улыбкой спросил Парамонов.
— Конечно, — ответил незнакомец. — Это бывшие места царской соколиной охоты. Отсюда и название. А в черту города парк попал только в конце XIX века.
Они поговорили о старой пожарной каланче, незаметно перешли на живопись. К удовольствию Парамонова, незнакомец оказался приятным, образованным собеседником. Неожиданно незнакомец огляделся и тихо проговорил:
— А вы знаете, что в нашем парке объявился насильник?
— Сокольнический маньяк? Да, слышал, — ответил Парамонов.
— И не боитесь здесь гулять? — удивился незнакомец.
— Мне-то чего бояться? — сказал Парамонов. — Его интересуют молодые девушки.
— Не скажите, — мягко возразил незнакомец. — Последней его жертвой был юноша.
— Я давно не юноша, — улыбнулся Парамонов. — И вряд ли ему понравлюсь. Маньяков-геронтофилов не бывает.
— Как знать, как знать, — загадочно произнес незнакомец. В это время на дорожке показался еще один гуляющий. Он был небольшого роста, коренастый, с рыжей клочковатой бородой, но выглядел вполне безобидно. Парамонов и его собеседник остановились.
— Еще один любитель прогулок, — сказал незнакомец, и Парамонов поправил его:
— Вряд ли. Похоже, он торопится.
Человек подошел к ним, внимательно оглядел обоих и обратился к спутнику Парамонова с вопросом:
— Вы сокольнический маньяк?
— Да, — ответил собеседник Парамонова.
— Здравствуйте, — обрадовался бородатый. Он протянул ему руку и представился: — Я битцевский. Понимаете, коллега, я специально сюда приехал, чтобы обсудить с вами
— Нет, нет, я не из какого, — отступая назад, испуганно ответил Парамонов. Он вдруг резко развернулся и со всех ног бросился бежать. Не чуя под собой ног, Парамонов несся по аллеям пока за деревьями не показались дома и улица. Только тогда он обернулся. Позади никого не было, и Парамонов остановился. Он прижался спиной к дереву, взялся за сердце и прошептал:
— Бывает же такое. Ну, повезло!
Через дорогу перебежала девушка. Она быстро поравнялась с Парамоновым, прошла мимо, и Парамонов крикнул ей вслед:
— Стойте! Не ходите туда! Это очень опасно! Там два маньяка!
Девушка обернулась и неожиданно спросила:
— Они уже встретились?
— Да, — растерянно ответил Парамонов.
— Спасибо, — поблагодарила девушка и быстро пошла вглубь парка.
Рассказец № 21
В начале декабря Парамонов приехал на дачу: проверить, цел ли дом, растопить печь и под потрескивание углей поваляться с книгой на диване. Уже через полчаса в печи вовсю гудел огонь. Парамонов снял пальто, поставил на плиту чайник и потянулся к полке за романом Мишеля Уэльбека, но тут в дверь постучали. Это оказался местный житель Иван Букреев, который несколько лет назад помогал Парамонову ремонтировать дом. Букреев поздоровался, потопал, чтобы сбить с валенок снег, и прошел в комнату.
— Я тут присматриваю за твоим домишкой, — многозначительно произнес гость. — А то ведь спалят ненароком. Народ-то разный здесь шляется. По домам рыщут, добро забирают, а потом р-раз спичку, и нет дома.
— Спасибо, — поблагодарил Парамонов. Он хотел было предложить гостю чаю, но тот усмехнулся и ответил:
— Да, спасибо — это слишком много. Ста рублей хватило бы.
— А, понимаю, — обрадовался Парамонов и достал деньги. Этот вариант устраивал его больше, чем чаепитие с Букреевым. Получив деньги, гость для приличия осмотрел комнату, похвалил порядок и ушел. Вечер Парамонов провел так, как и хотел — в тишине и одиночестве. А утром, едва рассвело, в дверь снова постучали. На этот раз к нему заявился другой местный житель — Николай Коробов. Вид у Коробова был крайне возбужденный. Он сорвал с головы шапку и прямо с порога начал:
— Это ты вчера Ивану дал денег?
— Я, — ответил Парамонов. — А что случилось?
— Что случилось, что случилось?! — заходя в комнату, передразнил его Коробов. — Напился он, а потом жену зарубил топором.
— Насмерть?! — побледнев, спросил Парамонов.
— А как же еще? Он же не шутки шутил, — ответил Коробов. — В общем, увезли его в КПЗ. Жену хоронить надо, а родных — никого. Вот, хожу по деревне, собираю деньги на похороны.
— Да, конечно. — Парамонов торопливо, трясущимися руками отдал ему почти все, что у него было и извиняющимся тоном пояснил: — Вот, сколько есть.
— Нормально, хватит, — деловито ответил Коробов и, не прощаясь, удалился. Полдня Парамонов не мог успокоиться. Он пытался читать, но каждый раз ловил себя на том, что читает одну и ту же строчку. Наконец он решил уехать домой. Но тут в дверь снова постучали. Каково же было его удивление, когда на пороге он увидел Ивана Букреева. С убитым видом Букреев вошел в дом.
— Тебя же арестовали, — сказал Парамонов.
— Выпустили под подписку о невыезде, — ответил Иван и, отведя взгляд, добавил: — Здесь такое дело, на гроб не хватает. Бязью осталось обить, а деньги кончились. А я уж за твоим домом присмотрю, не беспокойся.