Поляна, 2013 № 04 (6), ноябрь
Шрифт:
Поужинав и накормив Черныша, Сашка устроил себе обычный теплый ночлег с двумя нодьями по бокам. Залез в спальник, положил под руку карабин и стал смотреть в небо.
«…И, если подлинно поется И полной грудью, наконец, Все исчезает — остается Пространство, звезды и певец».…Первые несомненные следы экспедиции В. Русанова были обнаружены
На другой год, после тщательных поисков, на этом же островке были найдены обрывки одежды и рюкзака, испорченный фотоаппарат «Кодак», железные ложки, документы матросов Василия Попова и Александра Чухчина, именные часы Попова, дужка от очков (очки носил механик экспедиции Константин Семенов) и патроны десяти разных типов, от шести видов оружия. То есть, на острове останавливалась целая группа людей, и здесь произошло какое-то несчастье, заставившее некоторых бросить матросские книжки, патроны и личные вещи.
В 1970 годах экспедиция Дмитрия Шпаро нашла (в разных местах) поломанные нарты, изготовленные из остатков судового рангоута и медных судовых трубок, багор, крышку от патронного ящика и большое кострище на высоком берегу мыса Михайлова.
Плавник для костра на высоком берегу приходилось собирать внизу, у берега моря, так что кострище это носило явно сигнальный характер.
Следы экспедиции теряются в архипелаге Минина. Никто не был найден. Десять молодых сильных мужчин и одна женщина до сих пор считаются пропавшими без вести.
«Vivere non est necesse…»
32. Неожиданный визит
Часа через три Гарт проснулся от тявканья Черныша. Песцы и лисы не умеют лаять «очередями», как собаки. Они просто резко, отрывисто тявкают, но и этим единственным звуком умеют передать недовольство, испуг или радость.
Тявканье Гарт спросонок расценил как легкий испуг: зверек что-то неприятное увидел.
— В чем дело, Александрос, не знаешь?
— He-а. Я тоже чуток прикемарил… Ой, смотри-ка!
От серой глыбы разбитого парусника отделилась фигура большого медведя и остановилась, уткнув нос в береговую гальку.
Мигом слетели с охотника остатки сна. Быстрый взгляд на нодьи: обе дымятся, но ветер — с моря на сушу. «Босой» не чует.
Гарт хлопнул себя по нагрудному карману. Береста и зажигалка на месте, но ни зажечь новый огонь, ни раздуть его из углей нет времени. Умка уже спускался с береговых камней, направляясь к «лежбищу» человека.
«Точно по следам идет! Неужели на сапогах после такой выделки остался запах тюленя? Жаль, ракетницы нет, придется боевой патрон…»
Гарт передернул затвор карабина, загнав патрон в
Когда до зверя осталось шагов пять-шесть Гарт с громким криком прыгнул вперед и нажал спуск. Красный флажок огня из дула винтовки едва не коснулся медвежьего уха. Оглушительно бабахнул выстрел. Умка опешил и сел на задницу. Гарт заорал на него и передернул затвор. Гильза выскочила и тенькнула об голыш, новый патрон лег в ствол. «Босой» круто развернулся и с великой поспешностью скрылся за остовом разбитого судна.
Охотник поднялся на берег и увидел, что «босой» удирает со всех ног, да не вдоль берега, а ломанулся напрямик через тундру к проливу. Испуганные звери большей частью так и поступают. Бегут по своим следам туда, откуда пришли. Наверное, потому что там не было опасности.
Убедившись, что медведь бросился в воду и поплыл. Гарт вернулся и разжег нодью. Поставил на нее «кастрюлю-чайник» со свежей водой и кликнул песца.
— Иди сюда, мой сторож и спаситель! Премия тебе!
33. Тундровый женьшень и крачки
Пока Его Сиятельство уминал двойную порцию вяленой оленины, охотник позавтракал и еще раз, уже при ярком дневном свете, обследовал разбитую яхту, камни и тундру вокруг нее. Ничего нового не нашел, но увидел, что и сюда штормом выкатило ржавую мину и заклинило ее под килем судна.
Но двум смертям не бывать: мина наверняка пришла в негодность, иначе бы давно уже превратила старую шхуну в пыль.
Черныш неожиданно исчез. Спускаясь к морю, Гарт увидел своего шустрого друга в небольшой, окруженной камнями ложбине с протекавшим вдоль нее тоненьким ручейком. Песец с увлечением копался в земле, что-то там находил, подбрасывал вверх, подхватывал и разгрызал.
«Мышкует, — решил Гарт, — вот же утроба ненасытная. Ведь только что до отвала мяса наелся!»
Но подойдя ближе, Гарт увидел заросли невысокого ярко-зеленого растения с плотными яйцевидными листьями и желтым цветком на крепком стебле. Черныш выкапывал корешки этого растения и с удовольствием их поедал.
Золотой корень!
А по-научному — «родиола розовая», лекарственное растение с широким спектром антимикробного и тонизирующего действия. Встречается от гор Алтая до гор Бырранга, но на Крайнем Севере это достаточно высокое растение приобретает карликовую форму и едва вырастает на пять-шесть сантиметров от уровня земли. Лекарственные свойства его, однако, не меняются.
Гарт очистил палочкой нескольких кустиков и отломил с горсть толстеньких, ветвистых корешков, покрытых золотистого цвета корой. Наверное, из-за окраски корней, напоминающих цветом «бронзовую» краску или кристаллы пирита, это растение и получило свое название.
«Эх, какой себе на обед чаек сварганю! Долой остатки бронхита!»
— Вот спасибо тебе, Черныш! Теперь я знаю, где лекарство растет и как оно выглядит!
— Вау! (Пожалуйста!)
— А что же ты корешок вверх подбрасываешь и ловишь, как лемминга? Ведь растение не кусается?