Полынов уходит из прошлого
Шрифт:
Александр Иванович, несмотря на увлеченность работой, которая успешно продвигалась вперед, остро переживал, казалось бы, далекие от него события. Возможно, в этом сыграла большую роль книга, не известно кем подаренная ему и оставившая неизгладимое впечатление.
И его по-настоящему обрадовала весть, которую привезли Щербаковы.
— Слышали, — сказал Михаил, — только что по радио передали, мы на вокзале слышали: жив Лумбонго... Он обратился к своему народу с воззванием
Из комнаты Павла вышли Дубко и молодой Полынов.
— Мы вас оторвали от учебы? — опросила Лена.
— А мы как раз закончили, — ответил учитель. — Сегодня можно и раньше... Субботний вечер, отдыхать полагается.
Помолчал и добавил:
— Значит, Лумбонго жив... Это хорошо... Он им еще покажет...
Все отлично поняли, кому это «им».
— А почему мы в комнате? На воздух, друзья, теплынь такая...
— Правда, — подхватила Лена. — Кажется, в самом деле пришла весна...
Все охотно перешли в беседку, где стоял простенький столик и плетеные стулья. За оградой то и дело бесшумно проносились автомашины... Из соседних домов доносились голоса, где-то играла радиола.
Долго еще говорили о событиях в далекой Африке.
Видимо, это послужило поводом к вопросу, который неожиданно задал Михаил.
— Александр Иванович, а как ваши алмазные копи?
— Пока никак, — улыбнулся Полынов. — Я еще не вступил в права наследства...
— А что? — улыбнулся Щербаков, — 15 тысяч долларов — это сумма. Купите машину и перестанете ездить на электричке...
— А, может быть, лучше моторную лодку «Щ-1»? — съязвил Дубко.
— Это что за лодка? — заинтересовался Павел.
— «Щербаков-1»... Надо же поддержать изобретателя.
— Смейтесь, смейтесь, — весело воскликнул Михаил. — Хорошо смеется тот, кто смеется последним... Увидите, каким спросом будет пользоваться мой мотор.
— Ну, это не скромно, Михаил, — заметила Лена.
— Виктору Осиповичу можно на меня нападать, а я не имею права защищаться?
Разговор внезапно оборвался... Все отчетливо услышали, как скрипнула калитка. Узкая тень проскользнула во двор и, крадучись, стала приближаться к дому.
Лена чуть не вскрикнула, но Михаил крепко сжал ее руку.
— Тише, — прошептал он.
Беседка находилась в глубине двора, и неизвестный, видимо, их не видел... Впрочем, в сгустившейся темноте они его тоже различали с трудом.
Между тем странная, загадочная фигура незнакомца проскользнула к крыльцу, на мгновение замерла, а потом, обойдя веранду, скрылась за домом с той стороны, где находились окна кабинета Полынова.
— А ну, за мной, — чуть
Дубко, Павел и Михаил тихонько подошли к дому как раз в тот момент, когда неизвестный заглядывал в окно.
Михаил крепко схватил его за руку. Тот вздрогнул, попытался вырваться. Но его сзади обнял Дубко.
— Погоди, голубчик... Сначала растолкуй, что тебе тут нужно?
— Просю... прощений... — ответил тот. — Я ничего. Могу ль я видеть товарищ Полынов...
— Я Полынов, — выступил вперед Александр Иванович.
— Прошу прощений за непрошеный гость... Мне очень надо поговорить до вас...
Его гортанный, голос звучал молодо. Да и сам незнакомец походил на подростка, худенького и стройного. В темноте нельзя было различить его лицо.
— Пойдемте, — пригласил его за собой в дом Александр Иванович.
Щербаков, не отпуская руки неизвестного, сказал:
— Мы пойдем вместе с вами...
— Нет... Если можно — один товарищ Полынов.
— Оставьте его, Михаил Георгиевич... Пройдемте в дом, — позвал незнакомца старый врач.
Они скрылись в комнатах, где тут же вспыхнул электрический свет...
Лена невольно взглянула в осветившееся окно и вскрикнула. Щербаков подбежал к ней:
— Что случилось?..
— Это он.
— Кто?
— Тот... человек за оградой... Помнишь, которого я тогда увидела...
ЗАГОВОР
Таупман с нетерпением ожидал возвращения Гарри... По расчетам, тот должен был появиться еще час назад... Нетерпеливо расхаживая по комнате, Таупман то и дело поглядывал в окно.
Наконец, во двор посольства въехала машина, и вскоре на лестнице послышались тяжелые шаги. Таупман молча подождал, пока корреспондент вошел в комнату, затем плотно прикрыл дверь.
— Отказался, — выпалил Гарри, с вожделением поглядывая на бутылку виски, что стояла на столе.
— Что отказался? — сурово переспросил Таупман.
— Продать копи...
Гарри подвинулся к столу, взялся за стакан. Таупман брезгливо наблюдал за ним.
— Почему?
— Сначала заявил, что он не может продавать то, чем еще не владеет... Я сказал, что это простая формальность и что я согласен пойти на риск — внести аванс до оформления наследства... Тогда он сказал, что хочет еще подождать, выяснить настоящую цену, самому съездить — посмотреть, что это за копи, возможно, в них можно будет возобновить разработку алмазов.