Ползучий плющ
Шрифт:
– Спасибо, Джордж. – Вероятно, ей не следовало удивляться ласковому слову, но она удивилась.
Когда он отключился, она положила трубку и подумала о том, какой ее квартира кажется теперь большой и пустой и как она сглупила, что не разрешила ему приехать.
Глава двадцать вторая
– Что скажете, Блейк? – Суперинтендант, сидевший за своим уродливым столом, казался совершенно спокойным, но Блейк знал его много лет и понимал, насколько он разочарован.
– Ничего утешительного, сэр. Извините.
– У вас же эта няня…
– Ники Бэгшот, – раздраженно ответил Блейк, зная, что суперинтендант помнит ее имя не хуже него.
– Да, именно так. Вы сказали мне, что Бэгшот – ключевая фигура, и потребовали свободы действий. Я вам ее предоставил. Вы держите девицу уже тридцать три часа и до сих пор не добились от нее ничего, на чем можно построить обвинение?
– Нет, сэр. Я был уверен, что она расколется. Она должна иметь к этому какое-то отношение. Если она ни в чем не участвовала, получается полная бессмыслица. Но она оказалась гораздо более крепким орешком, чем можно было ожидать по ее виду. И все равно, если бы не ее адвокат, я уверен, мы бы ее раскололи. Только подумать – Джордж Хэнтон!
– Да как, черт побери, ей удалось его заполучить? И почему он пришел к такой незначительной персоне? У нее были раньше нелады с законом?
– Нет, мы пока ничего не нашли, сэр. Его прислала Триш Макгуайр.
– Она? А она-то каким боком во всем этом?
– До сих пор до конца не пойму, сэр. Она все время возникает в этом деле. Я убежден, что она каким-то образом в этом замешана.
– Разумеется, замешана. Она – кузина Антонии.
– Да, но никто из ее родственников так себя не ведет. И часть отпечатков на кукольной коляске принадлежит ей – внутри откидывающегося верха и на нижней стороне матраса.
– Макгуайр согласилась дать отпечатки? – В голосе суперинтенданта послышалось изумление.
– Мы даже не стали просить. Мы знали, что она не согласится. Поэтому сняли их с компьютерных дискет, которые она отдала Лейси и Дерринг, – с долей удовлетворения ответил Блейк. – Я знаю, что этого недостаточно, но это еще одна странность в добавление к остальным.
– Этого действительно недостаточно, – холодно произнес суперинтендант. – Совершенно недостаточно. Если она в этом замешана, она придумает, как объяснить отпечатки. Это будет нетрудно. Она, вероятно, постоянно бывает в этом доме; она заявит, что в какой-то день убирала игрушки и тогда и оставила отпечатки на коляске, или что-нибудь в этом роде. Это даже может быть правдой. Что-нибудь еще?
– Только разные частности, о которых вы уже слышали – ее нервный срыв, факт, что так много маленьких детей, за которыми она присматривала, получили те или иные травмы…
– Незначительные травмы, Джон.
– Верно. Но тем не менее травмы. Потом этот ее интерес к насилию над детьми и порнографии. Я знаю, она заявила, что это для книги, которую она пишет – и Лейси получила от издателей подтверждение, что они заказали ее Макгуайр, – но это может быть очень удобным предлогом для человека, который знает, что передвижение подобных материалов по Интернету не сложно отследить. А Макгуайр об этом знает. Ей могут принадлежать журналы, которые мы нашли под половицей у Бэгшот. Как вы знаете, ни с одного из журналов не удалось снять отпечатков,
– Это смешно. Не нужно быть «знающим», чтобы не забыть стереть отпечатки. Сегодня все смотрят детективные сериалы. И потом, разве у Макгуайр нет алиби?
– Она в этом как-то замешана. Я уверен.
– Возможно, вы правы, но трудно себе представить, как мы сможем раздобыть хоть какие-то доказательства, – сказал суперинтендант.
– Если только не установим за ней наблюдение, сэр.
– Мы можем это сделать, но разве это что-нибудь даст? Вряд ли она приведет нас к телу, а это единственное, насколько я понимаю, что может доказать ее причастность к нашему делу.
Блейк никогда не мог понять, каким образом суперинтендант сумел произвести лучшее впечатление на комиссию по повышению, чем он, Блейк. Они начинали одновременно, и у него за плечами был гораздо более внушительный послужной список. Почему же дрянной человечишка, сидевший по другую сторону стола, так далеко обошел его?
– У нас был бы шанс застать ее, когда она причиняет вред еще какому-то ребенку, сэр, – сказал он, упиваясь своей неприязнью. – Это было бы серьезным подтверждением. Я уверен, что она связана с этим делом.
– Это вы уже говорили. Но вы меня не убедили.
– Она такая спокойная, наблюдает, ждет. И когда говорит, даже если раздражается, то звучит разумно. Но она… В ней есть что-то резкое, почти опасное. Трудно доказать, но я чувствую, где-то в ней сидит злость. Подавляемая, контролируемая, но сидит. – Блейк от досады стиснул зубы. Он не имел возможности долго задерживаться на своей мысли, чтобы найти слова для ее выражения, хотя прекрасно знал, что хочет сказать.
– И она с удовольствием выставила меня дураком, когда я слишком ясно дал понять, что решил, будто она пришла сознаваться, – добавил он.
– А какой бы подозреваемый не поддался искушению, особенно в таком деле? Будет вам, Блейк, мне кажется, вы позволили своему самолюбию влиять на ваши суждения. Почему она вам так не нравится?
– Да нет, сэр. Как раз наоборот. Поначалу она показалась мне замечательной… пока не начала вызывать у меня столько подозрений. Посмотрите, как она ведет себя последние два дня: отказывается отвечать на разумные вопросы, а потом, часа через два, появляется такая спокойная и невинная и говорит, что никак не могла в этом участвовать, потому что ела в модном ресторане, который мы с вами можем позволить себе раз в месяц в воскресенье, и ее там прекрасно запомнили разнообразные влиятельные люди.
– Но ведь это оказалось правдой?
– О да! Но слишком уж все гладко. А потом она оказывается единственной подругой Бэгшот и обеспечивает ее первоклассным адвокатом. Тут что-то не так, сэр. Все это дурно пахнет.
– Может быть, но все это очень неубедительно. Если бы вы были женщиной, я бы сказал, что вы чрезмерно полагаетесь на интуицию.
О господи, ну и оскорбление! – подумал Блейк.
– Послушайте, Джон, вы должны признать, что против нее у вас нет ничего, с чем можно было бы пойти в суд. Что насчет остальных подозреваемых? На них что-нибудь есть? Например, на Роберта Хита?