Помеха на траектории
Шрифт:
– -Исследовательский этероскаф "Торнадо-М", командир -- пилот-любитель второго класса Максим Невельский. По всей видимости, судно сошло с предписанной траектории в зоне свободного полёта и, игнорируя запрет диспетчеров, отправилось через опасный район к Седне.
– -Та-ак, -- медленно протянул Руенга.
– - Кто стартует на перехват?
– -У нас сейчас никого нет, -- испуганным тоном, точно оправдываясь, проговорила женщина в диспетчерской рубке.
– - С Миранды через пять часов сможет стартовать грузовик "Объединённых дальних перевозок", но они сейчас даже не заправлены. А корабли отряда все в разгоне. Вам из-за этого даже контейнеры всучили,
– -Он всё просчитал, -- негромко произнёс Сокаль.
– - Всё. Если бы его и захотели перехватить, никто не смог бы это сделать. Мушкетёры обычно дерутся на дуэли только тогда, когда гвардейцев кардинала нет поблизости...
Капитан Руенга отключил микрофон и крепко выругался. Потом сообразил, что в кабине работает микрофон общей связи, отключил его тоже и выругался ещё раз.
Его второй пилот тоже ругался без остановки, но микрофонов отнюдь не выключал, ибо это противоречило лётной инструкции.
– -Ну, и что нам теперь делать?
– - спросил второй пилот.
– - Мы -- единственный корабль с активным ходом, а у нас почти семьсот пассажиров, и мы не имеем права ими рисковать, суясь в метеоритный рой! Лети тут теперь и слушай, как он там торжественно подыхает во славу покорителей космоса!
– -Да уж, положение паршивенькое, -- согласился Руенга.
– - Установи-ка с ним хотя бы субквантовую связь, я хочу получить его телеметрию.
– -На кой ляд нам его телеметрия?!
– -Делай, что тебе говорят, правак. И послушай моего совета: когда командиру попала вожжа под хвост, лучше не суйся выпутывать её. Не забудь, кстати, передать эту мудрость своему собственному второму пилоту. Ибо когда-нибудь, бэби, у тебя будет собственный маленький второй пилот, во-от такусенький...
Сокаль понял, что командир о чём-то напряжённо думает, и разумно промолчал.
На шкалах главного узла связи закрутились красные и зелёные сияющие дуги, замигали индикаторные указатели. Что-то захрипело, засвистело в динамиках, потом раздался короткий металлический щелчок: бимм!
– - и в динамике послышался хриплый, медлительный голос капитана Невельского.
– -Кто это ещё тут?!
– -Лайнер "СОМ-200", Восьмой лётный отряд, рейс один-восемь-один Умбриэль--Земля. Говорит командир корабля Жоакино Руенга, второй пилот Эйро Сокаль. Сообщите характер аварийной обстановки на вашем судне.
– -Не на судне, а на корабле, пилот. "Торнадо-М" -- исследовательский корабль. А обстановка у меня тут простая, -- Невельский, казалось, наслаждался простотой обстановки.
– - Микрометеорит попал в ходовой экран, возникла гамма-вспышка, испарившая носовой обтекатель почти на треть. Наращивать его мне нечем, мой контейнер с балластом -- у вас. Теперь я лечу по траектории без возможности маневрировать -- собственно, до встречи со следующим метеоритом. По моим расчётам, через пятьдесят два дня я стану первым человеком, достигшим поверхности Седны -- правда, увы, в виде облака плазмы, но кто сказал, что космос не берёт свою цену с первооткрывателей? Надеюсь, что этот в высшей степени интересный факт будет занесён в ваши бортовые журналы...
– -Не беспокойтесь, Невельский. Запись ведётся, -- сквозь зубы сказал Руенга.
В эфире воцарилось молчание.
– -И это всё?
– - спросил через некоторое время голос Невельского, отделённый от лайнера миллионами километров космического пространства.
Командир лайнера помолчал ещё секунду.
– -А вы на что рассчитывали,
В эфире послышался смешок. Тревожный смешок. Нехороший.
– -А кто же будет читать мне лекцию о недопустимости нарушения регламента космических полётов? О недопустимости риска в космосе? О спортивном и неспортивном поведении дорвавшихся до спорта в неспортивную эпоху спортсменов-неудачников? Там ведь рядом с вами Сокаль, и я больше чем уверен, что он...
– -Идите-ка вы к дьяволу, Невельский!
– - резко сказал Сокаль.
– -Я и так иду к нему, -- заметил голос в эфире.
– - Что ж, вполне достойная эпитафия жертве инквизиции от профессионального святоши.
– -Это вы, Невельский, жертва инквизиции?
– - холодно поинтересовался Руенга.
– - И какой же Торквемада вас подвергал мучениям, заставляя отречься от веры ваших предков?!
– -О, таких были сотни на нашей старушке Земле, -- Невельский говорил всё увереннее, всё яростнее.
– - Долой риск! Долой азарт, погоню, страсть первооткрывательства! Минимизировать последствия и потери! Не допускать перерасхода труда и здоровья! Планирование, планирование, планирование! Нельзя то, нельзя туда, не имеешь права -- права!
– - перетруждаться и перегружаться. Отпуска, рационы, массаж и душ! Всё, всё сделано, чтобы убить то, ради чего люди рвались в космос... Я -- помеха на вашей траектории, и я понимаю это. Но я сделаю, по крайней мере, так, чтобы эта помеха осталась заметной для будущих поколений!
– -Я не хочу возвращаться к этому спору, Невельский, -- сказал Руенга.
– - Это очень старый спор.
– -А почему вы не хотите возвращаться к нему? Потому что знаете, что проиграете?
– -Нет, не поэтому.
– - Командир лайнера глубоко, тяжко вздохнул, вытягиваясь в кресле и придвигая к себе планшет с полётной информацией.
– - А потому, что суть вашей позиции в этом споре есть суть аристократическая, элитарная. Вы презираете элиту относительно недавнего прошлого, которая жрала на раутах и изящно носила модные шляпы. Но столь же непоследовательно вы преклоняетесь перед элитой более далёких времён, которая точно так же жрала и носила модные шляпы, но сверх того регулярно колола друг друга длинными, остро заточенными шампурами для мяса, чтобы доказать своё превосходство. А когда колоть людей стало не таким уж модным занятием, эта элита принялась соревноваться в другом: кто построит самую быструю яхту, кто дальше проплывёт на север или на юг, кто поставит флаг там или сям, рискуя своей жизнью и жизнями своих спутников... Благородно? Мужественно? Да, бесспорно. Но когда то же самое можно выполнить организованно и слаженно, усилиями миллионов людей, тогда теряется смысл самопожертвования и подвига, а вместо него приходят другие соображения -- соображения минимизации вреда и максимального извлечения пользы из подобных занятий.
– -Пользы для кого?!
– - усмехнулся далёкий Невельский.
– -Для людей. Для тех самых миллионов, которые кормили и поили ваших любимых спортсменов-джентльменов, первооткрывателей и флагоносцев. Не думая о них, вы бесчеловечны. Но вы, подобные вам -- вы не просто не думаете о них. Вы их презираете, Невельский! Вы ждёте от них только одного -- чтобы в будущем они или их потомки пропели вам осанну на ваших могилах... А они хотят жить, сейчас и здесь. Подумайте сами -- сделает ли ваше самопожертвование их жизнь хоть на минуту счастливее, прекраснее, радостнее?!