Помещицы из будущего
Шрифт:
Праздничное застолье как полагалось начинал важный гость. К нашему полнейшему восторгу, им оказался Николай Михайлович Голицын. Это был плотный, приятный мужчина с красными щеками и зычным голосом, одетый в праздничный камзол из темно-зеленого сукна с красным стоячим воротничком. Павел шепнул мне, что Екатерина пару лет назад пожаловала его в обер-гофмаршалы, то есть сделала главным распорядителем придворной жизни. История соприкоснулась с нами еще одним своим боком, позволив увидеть знаменитую личность.
Столы ломились от еды и напитков.
Домой мы вернулись тем же вечером, потому что я не хотела оставлять Машеньку, несмотря на то, что с ней были нянюшка и кормилица. Без Тани усадьба опустела, и я снова расплакалась, представив, как буду жить без нее. Но нужно было привыкать, у каждой из нас теперь своя семья.
Прошла неделя. Подруга обещала приехать в гости к выходным, и Аглая Игнатьевна суетилась на кухне. Она контролировала повариху, чтобы та не забыла ни одно из любимых блюд Тани. Уж очень хотелось нянюшке угодить «родной голубке».
Они приехали к обеду, и я с радостью отметила, что мой четырехглазик похорошел. Ее глаза сияли счастьем, она казалось легкой, смешливой, а в мимолетных взглядах, брошенных на мужа, мелькала нежность. Мы долго обнимались, потом целый час провели в разговорах наедине, оставив мужчин обсуждать дела усадьбы.
– Ты счастлива? – скорее уточнила, чем спросила я, на что Таня быстро закивала головой, зажмурив глаза.
– Очень! Порой мне даже кажется, что все это сон и, проснувшись, я обнаружу себя в своей кровати. За стенкой ты храпишь, в коридоре стоят ведерки, приготовленные для похода за грибами, а из радио несется: «Цвет настроения синий».
– Нет, туда мы уже никогда не вернемся, - мне даже страшно стало от такой мысли. – Наша судьба здесь.
Как же быстро забывается все привычное, стоит начаться настоящей жизни, полной чувств и ощущений. Я давно не вспоминала о скучных, тянущихся, словно жевательная резинка, буднях. Меня уже не было там, для того мира я умерла.
Не успели мы рассесться за обеденным столом, как в столовую вошли Дмитрий Сергеевич и Петр. Я сразу поняла, что они прибыли с новостями, которые касались суда. Так и вышло.
– Завтра нужно явиться на судебное заседание, - сказал Петр. – Монахини уже здесь. Сестры хотели поселиться в постоялом дворе прямо в городе, но мы не стали рисковать и пригласили их к себе.
– Они согласились свидетельствовать? – с надеждой спросила Наташа, начав волноваться. – Матушка игуменья с ними?
– Да, они сразу приняли решение ехать в суд, - улыбнулся Дмитрий Сергеевич. – Как
Теперь дело было за Наташей. Ей нужно набраться смелости и не позволить давить на себя. А ведь Потоцкий попытается напугать ее, в этом я даже не сомневалась.
– Мы ведь поедем на суд? – Таня с мольбой посмотрела на мужа. – Я должна там быть!
– Конечно, поедем, - успокоил ее Андрей. – А как же! Мне самому хочется в глаза бывшему другу посмотреть.
А к ужину в усадьбу снова доставили записку от Потоцких. Весь текст ее был пропитан ненавистью и ультиматумами. Он просто пестрел словами: «немедля», «права не имеете», «требую», «приказываю подчиниться», а в конце так вообще написала такое: «девку замужнюю вернуть в дом супруга, для наказания за своеволие». Я даже представила, как она брызжет слюной, скрипя пером по бумаге. Видимо, Александра вызвали в суд, и Потоцкая решила использовать угрозы, надеясь непонятно на что. Неужели они до сих пор не поняли, что с нами это не работает?
На суд они явились вовремя и, увидев нас, Александр презрительно скривился. Дарья Николаевна проплыла мимо с каменным выражением лица, но это равнодушие было показным. Ее глаза просто пылали гневом и яростью.
Но когда в зал суда вошли монахини, Потоцкий насмешливо покосился на мать. Молодой человек явно был уверен в своих силах.
– Супруга ваша, Наталья Платоновна Потоцкая, утверждает, что вы убить ее пытались. Избили, а потом в бессознательном состоянии в реку бросили, - сказал судья, после оповещения о начале заседания. Он посмотрел на Александра через круглые очки. – Правду говорит, Наталья Платновна?
– Ложь! Чистейшая ложь! – воскликнул Александр, а Дарья Николаевна, не удержалась, чтобы не сунуть свой нос.
– Сбежала она! Прихватила драгоценности мои и сбежала! С любовником, небось, ошивалась! А сына моего оговорить надумала, чтобы себя обелить!
– Дарья Николаевна, голубушка, вы же не на базаре… - осуждающе протянул судья. – Есть доказательства, что прелюбодействовала Наталья Платоновна? Свидетели? Два-три человека подтвердить должны. Когда супруга ваша исчезла?
– В мае того года, - ответил Александр и растерянно моргнул в сторону матери. – Так ведь, матушка?
– Да, да! Год ее где-то носило! Если надобно, и свидетелей найдем! – почти выплюнула Дарья Николаевна, вытирая лоб платочком. – Стоит, глаза потупила! Чувствует свою вину!
– Да что ж такое! Прекратите немедленно! – осадил ее судья. – Хватит!
Один из заседателей повернулся к монахиням и спросил:
– Матушка игуменья, супруга господина Потоцкого когда в монастыре появилась?
– Перед Пасхой, господин заседатель, - ответила монахиня. – В Страстную субботу.
– И сколько она пробыла там?