Помешанный на тебе
Шрифт:
Ну кто бы сомневался. Всё уже, пробил меня, да?
Мгновенно закипаю, осматривая мудилу. Старше Аделины, лет сорок, грубые черты лица, но холёный. Видно, что мудила любит себя. Волосы зализаны назад, костюмчик с иголочки, часы на руке явно не дешевые. И высокомерный, давящий взгляд, словно, бля, хозяин жизни.
Девочка моя, что ты в нем, такая нежная, нашла? У него же на лице всё написано.
Конечно, мне хочется первым делом сломать ему табло без разговоров. Но цивилизация, мать вашу. С него станется, заяву на меня накатать,
И хер ли ты пришел?
— Добрый день, — здоровается со мной мудак. Киваю. — Вы Артур? — Снова киваю. — Мы могли бы поговорить наедине? — переводит взгляд на мою помощницу. — Я не займу много вашего времени.
Смотри, какой тактичный. Так сразу и не скажешь, что способен поднять руку и зашугать жену. О таких обычно говорят: «Хороший, положительный мужик. И почему эта дура от него ушла?» Из тех, кто на публике боготворит жену, а за закрытыми дверями — унижает. И от этой мысли я опять внутренне взрываюсь.
Сука, нет ни единого шанса, что я ему не въе*у.
— Ну давай выйдем, поговорим, — киваю ему на выход, не церемонясь.
Иду вперёд, намеренно задевая мудилу плечом. Слишком аккуратно для него. Выходим на крыльцо, прикуриваю сигарету, вопросительно вскидывая брови. Ну давай, говори.
— Аделина с моим сыном у тебя? — тоже переходит на «ты». Но голос спокойный. Да ты маньяк. Если бы от меня ушла жена к другому, я бы так спокойно не говорил.
— Ну допустим, — глубоко затягиваюсь, выпуская дым мудиле в лицо. Морщится, пренебрежительно меня рассматривая.
— Сейчас мы с тобой вместе поедем, и я их заберу.
Да ну на хрен. Так просто?
— Нет. Она подает на развод. Будь мужиком, отпусти спокойно.
— Ты кое-что не понимаешь. Это моя жена и мой сын, — уже более настойчиво выдает он мне. — Мы немного повздорили, в браке все бывает. Но она вернётся ко мне. Не усложняй себе жизнь.
— Это угроза? — ухмыляюсь.
— Ну что ты, какая угроза? Жизнь — она такая… — философски изрекает. — Когда берешь чужое, карма настигает мгновенно. В общем, я предупредил, без обид потом, — выдает он мне и уходит. Садится в машину, уезжает. Провожаю взглядом его тачку, запоминая номера.
Точно просто не будет. И пока эта мразь не устроила мне проблемы, надо его опередить.
Тоже сажусь в машину. Пишу Аделине.
Арт: «Что делаете?»
Неспокойно мне.
Аделина: «Готовим обед».
Арт: «И что у нас на обед?»
Любимая женщина дома, обед, и я снова в нокауте. Улыбаюсь, как идиот.
Аделина: «Солянка и пирожки с курицей и картошкой».
Арт: «Приеду, всё съем. И тебя тоже. Аделина, не отвечай больше на звонки или вообще отключи телефон», — прошу я ее.
Ну страшно мне, что эта мразь снова ее запугает. Нет, я, конечно, все равно ее оттуда вытяну. Но кто его знает, что он с ней сделает за это время.
Аделина: «Что-то случилось?»
Арт: «Ничего. Все отлично».
Еду к отцу. Никогда не пользовался его
Дед живёт в частном секторе. Почти в лесу. Хорошо здесь, спокойно. Считай, родовое гнездо. Я провел тут почти всё детство. Раньше на этом месте стоял небольшой домишко. Сейчас — особняк в два этажа из белого камня. И земли тридцать соток. Дед выкупил соседний участок и устроил фруктовый сад. Кстати, этот дом завещан мне. Не то чтобы я счастлив. Но дед хочет, чтобы именно сюда я привёл свою семью. Тоскует он после смерти жены. Понимаю. Бабушка была золотой женщиной.
— Да неужели, — распахивает объятья дед, выходя ко мне на веранду. — Наконец решил навестить старика.
Обнимаемся. Несмотря на то, что деду уже семьдесят шесть лет, выглядит он бодрячком. У него тут целый спортзал и собственный бассейн, в котором он каждый день устраивает заплывы и даст фору молодым.
— Ну ты как? Не наскучило ещё барствовать в собственной усадьбе? Может, в город переберешься?
— Сдался мне ваш город, — отмахивается дед, садясь в плетеное кресло на веранде, и указывает мне в кресло рядом. — Что я там не видел? Один смог и суета. А у меня в этом году малина уродилась и смородина.
Усмехаюсь.
— Тамара, принеси нам чаю и варенье наше, — кричит домработнице. — Ну рассказывай, что случилось? — прищуривается, просчитывая меня на раз. Судья, что скажешь.
— Дед. Я влюбился насмерть, — каюсь, выдыхая.
— Да неужели свершилось. Думал, не доживу. Ну и чего один? Где наша невеста?
— Дома. Есть некие трудности. Поможешь? — сразу перехожу к делу. У деда хорошо, но домой хочется писец. Там меня ждут солянка и пирожки.
— Женишься? — смотрит на меня с подозрением. — Ты же знаешь, я только семье помогаю.
— Иначе бы я не приехал.
— Хорошо, — кивает. — Выкладывай.
Даю ему полный расклад. Дед внимательно слушает. Кивает. И его даже не смущает, что женщина у меня с ребёнком.
— А я-то думал, там что-то серьёзное. Разведут твою женщину в два счёта. Без проблем. Давай данные на её мужа.
Скидываю ему всё.
Тамара наливает мне чай. А дед в это время набирает номера нужных людей.
— Валера, я тебе сейчас скину данные на одного человека, пробей мне всё про него. От рождения до сегодняшнего дня. Чем живёт, чем дышит. Но больше меня интересуют темные пятна.