Помни, что ты смертный

Грэнджер Энн

— Но ведь мы не можем оценивать, — сообразила Салли. — То есть, как сказать, какие книги краденые, а какие нет? Знаю, по библиотечным штампам, к примеру, из Уилвер-парка. А остальные? Возможно, он их пятьдесят лет воровал! Владельцев никогда не найти…

— Это не наше дело, — твердо ответил Остин. — Это дело полиции. Собственно, полиция уже свое дело не сделала. Они наверх заглядывали? Не догадались… — Он задохнулся и заключил: — Одно точно известно: нас с тобой подставили.

— Подставили? — Салли подавленно заморгала. — Кто?

— Та самая Саттон хотела, чтобы мы нашли книги! Сплела байку насчет срочной оценки,

пока родня не добралась. Ей было нужно, чтоб первыми здесь побывали посторонние люди. — Он взмахнул руками. — Мы должны были найти! Теперь будет клясться всеми святыми, что ничего не знала!

— Думаешь, знала?

Она никак не могла поверить.

— Черт возьми, разумеется, знала… знает! Предполагаю, книги, выставленные внизу напоказ, и, может быть, те, что в спальне, куплены законно за деньги. Остальные украдены. Господи, почему меня не было, когда она в офис явилась! Я бы учуял крысу. Ты ничего не могла заподозрить… не огорчайся!

Остин встревожился, видя на лице Салли ужас, смятение, положил ладони ей на плечи.

— Ты ни в чем не виновата. Не могла догадаться, к чему она клонит. А я давно в этом бизнесе…

Она повернулась к нему:

— Бодикот был вором! Я так его жалела… А он вор.

Глаза наполнились слезами.

— Ох, Салли, — вымолвил Остин.

И прямо здесь, среди краденых книг, поцеловал ее.

— Вот какой запах я учуял, — провозгласил Алан Маркби. — Старые кожаные переплеты. Вспомнил о лошадях. А на самом деле о седлах. Старый черт! Я гадал, не прячет ли он оскорбительные письма к Лайаму. В тот вечер что-то запер в ящике, прежде чем впустить меня в комнату. А он наверняка убрал с глаз долой украденное сокровище. Что касается полиции, то скажу с сожалением, что она допустила халатность. Я прямо указал сержанту Джонс на книжный шкаф, она отправила пару констеблей проверить. Те выполнили задание буквально. Им было велено убедиться, что ничего не пропало. Поскольку коттедж завален вещами под самую крышу, они доложили, что все на месте. Им даже в голову не пришло, что они наткнулись на кучу краденого добра! Решили, что Бодикот барахольщик, как многие старики. Посмеялись, пошутили над содержимым коттеджа. Теперь Винтер наверняка позаботится, чтобы больше вообще никогда не смеялись… Если миссис Саттон знала о книгах в верхней комнате, то наверняка прокляла полицейских. У нее не осталось другого выбора, кроме прямого обращения к Салли. Между нами говоря, я уверен, что Остин прав. Она хотела, чтобы книги нашел кто-то другой.

— Я сперва возмутилась, — призналась Салли. — Подумала: гадкий старый мошенник! Потом еще сильней его пожалела. Он любил книги. Покупал, что мог, и самовольно брал то, чего не мог себе позволить. Год за годом собирал чужие книги. Знаете, там есть экземпляры из публичных библиотек. Обычные издания в матерчатых обложках. Кроме самих библиотек, ни для кого никакой ценности не представляют. Он тащил все, что попало и где попало. Скажем, Библию семнадцатого века с параллельными текстами на трех языках: латинском, греческом и иврите. Он ее даже читать не мог! И все-таки очень печально. Представьте, как старик в полном одиночестве сидит над книгами, гладит корешки, страницы, вглядывается в непонятный причудливый шрифт… Бедный мистер Бодикот!..

Алан Маркби улыбался.

— В чем дело? — спросила Мередит.

—

Просто думаю о несчастном Винтере, которому придется во всем разбираться, — мечтательно ответил он.

Глава 12

— Последняя соломинка! — Лайам швырнул кейс на кухонный стол. — Теперь Бодикот — враг номер один в мире библиотекарей и книготорговцев. Клептоман. Я всегда знал, что он ненормальный.

— У меня голова болит, — сказала Салли. — Не шуми.

— Голова болит? Моя голова вот-вот треснет! Абсолютно ясно, здесь нельзя работать. Деревенская тишина и покой? — хмыкнул он. — Посреди Пиккадилли-Серкус в час пик гораздо тише и спокойней. Поверишь, Совет по искусству и древностям прислал сотрудника! Библиотекари со всей страны побросали работу и повалили в бамфордский участок осматривать трофеи из коттеджа. Не говоря уже о журналистах. Видно, в данный момент новостей маловато, если даже таблоиды жаждут поместить снимок логова Бодикота. Один проныра меня пробовал интервьюировать!

Он принялся расхаживать по кухне, размахивая руками, едва не сбивая посуду. Видно, читает лекцию студентам, с горечью думала Салли. Бог свидетель, голос у него громкий, наверняка слышно на другом краю деревни.

— Книги уже просмотрены. — Она зажала виски ладонями. — Все кончено, Лайам. Библиотекари, полицейские и остальные разъехались.

— Надолго? Не уверен. До следующей идиотской заварухи. Я тебе говорю, не могу здесь работать! Беру свои записи в лабораторию, буду писать у себя в кабинете. Можно там оставаться с таким же успехом, как брать отгулы и торчать в коттедже.

— Ты все равно туда ездишь по два-три раза каждую неделю, — ответила Салли, несколько оживившись. — Значит, не из-за Бодикота и книг уезжаешь?

Лайам оглянулся с порога с кейсом в руках:

— Что это значит?

Не надо ссориться. Скандал с утра пораньше выбьет из колеи на весь день. Надо ехать на службу. И голову в порядок привести.

— Слушай, иди уже. Вечером встретимся.

Он пристально смотрел на нее.

— Прими аспирин. — Замешкался, как бы придумывая более радикальное средство. Ничего лучшего не придумав, добавил: — Выпей свою травяную бурду. Ты ж на нее просто молишься.

Салли кивнула, он сгорбился и вышел. Через несколько минут машина отъехала.

Без него на кухне стало тихо, как после шторма. Она встала, пошла к раковине, пустила горячую воду, чтобы вымыть посуду. Остин уговорил раньше десяти не являться. Есть время навести порядок.

Мытье посуды произвело лечебный эффект. Аккуратно расставив посуду и протерев столы, Салли почувствовала себя гораздо увереннее. Только головная боль не уходила, тупо билась в висках. Девяти еще нет. Надо заварить чай перед уходом.

Она провела рукой над горшочками с травами, наконец нерешительно остановилась на старой баночке из-под маргарина, подарке Бодикота.

— Бедный старик… — пробормотала Салли. Сняла крышку, поднесла банку к носу. — Фу!..

Запах не самый приятный. Возможно, травы с лета лежат в закупоренной банке. Она ее встряхнула. Какая-то смесь. Ничего не поймешь. Кое-что похоже на пиретрум. Поможет от головной боли? Разок можно попробовать. Банка не выброшена исключительно потому, что это было бы оскорблением памяти старика. Он подарил ее с добрым намерением. Почему бы не выпить?