Помни меня

Кларк Мэри Хиггинс

— Потому что моя дочь всегда носила на безымянном пальце правой руки ценное изумрудное кольцо. Вивиан никогда не снимала его с того момента, как моя мать подарила его ей. Мы спрашивали у Скотта, потому что это фамильная реликвия, и мы хотели бы получить его обратно, если оно найдено. Но он долго говорил нам, что рука была искалечена и кольцо пропало.

— Я позвоню вам в течение часа, — пообещал Нэт.

В офисе Нэт долго изучал снимки, прежде чем позвонить Карпентерам.

Все десять

кончиков пальцев отсутствовали. На левой руке сохранилось обручальное кольцо. Но безымянный палец правой руки был в ужасном состоянии. Между суставом и ладонью он был обглодан до кости. Что привлекло к нему пожирателей падали? Это заинтересовало Нэта. Никаких следов изумрудного кольца не было.

Разговаривая по телефону с Карпентерами, Нэт говорил мало, чтобы нельзя было сделать никаких выводов. Он просто сообщил Карпентеру, что правая рука дочери серьезно пострадала и что кольцо пропало.

— Вы не знаете, было ли кольцо мало или велико? — спросил он.

— Оно было мало, — ответил Карпентер. Помолчав, спросил: — Что вы говорите?

— Я ничего не говорю, мистер Карпентер. Просто еще один повод для размышлений. Я буду связываться с вами.

Вешая трубку, Нэт обдумывал услышанное. Может, это зацепка, подумал он. Наверняка Ковей сорвал кольцо, а потом уплыл от бедной девочки. Если на пальце была ссадина, значит была кровь, которая привлекла стервятников.

Август, 6

20

— Элейн должна мне… — пробормотал Адам, глядя в окно общей комнаты и наблюдая, как автомобиль сворачивает с дороги. Пока они были на пляже с запасом провизии в корзинке, Хильда, уборщица, которую прислала Элейн, убирала дом. К двум часам они вернулись из-за встречи со Скоттом Ковеем.

Адам принял душ и переоделся в шорты и тенниску. Менли все еще была в купальнике и халатике, когда они услышали, что подъехал Ковей.

— Я рада, что он здесь, — сказала она Адаму. — Пока вы заняты, я посплю вместе с Ханной. Мне хочется быть в форме, когда я встречу всех твоих старых друзей.

Элейн давала легкий ужин в их честь и пригласила кое-кого из тех, вместе с кем Адам проводил летние каникулы на Кейпе.

Адам обхватил Менли за талию.

— Когда они будут говорить тебе, какая ты счастливая, обязательно соглашайся.

— Пусти, подлиза.

Звякнул звонок. Менли взглянула на плиту. Она не сможет взять бутылочку Ханны и выйти из кухни до того, как войдет Скотт Ковей. Ей было любопытно встретить человека, которому она так сочувствовала, но ей и не хотелось быть здесь, если по какой-то причине Адам решит не знакомить их. Однако победило любопытство — она решила подождать.

Адам прошел к двери и

сердечно, но сдержанно, приветствовал его. Менли пристально посмотрела на гостя. Не удивительно, что Вивиан Карпентер клюнула на него, сразу же подумала она.

Скотт Ковей был потрясающе хорош собой. С правильными энергичными чертами лица, темным загаром и русыми волнистыми волосами. Он был строен, широкие плечи свидетельствовали о недюжинной силе. Однако когда Адам знакомил их, Менли поняла, что самым неотразимым в нем являются глаза. Они были необыкновенно насыщенного светло-коричневого цвета. Но ее поразил не цвет. Она разглядела в них ту же боль, которую видела в своих глазах, когда смотрела в зеркало после смерти Бобби.

Клянусь жизнью, он не виновен, решила она. Правой рукой она держала Ханну. С улыбкой она передвинула ребенка и протянула Ковею руку.

— Рада встретить вас… — начала Менли, потом заколебалась. Он примерно моего возраста, решила она, и он близкий друг одного из хороших друзей Адама. Так как же ей называть его? «Мистер Ковей» звучит напыщенно, — …Скотт, — закончила Менли.

Она потянулась за бутылочкой.

— А сейчас мы с Ханной дадим вам возможность поговорить.

И опять она заколебалась. Невозможно не упомянуть причину, приведшую его сюда.

— Я знаю, что говорила вам это вчера, но мне очень жаль вашу жену.

— Спасибо, — его голос был тих и музыкален. Такому голосу можно доверять, подумалось ей.

Ханна не собиралась засыпать. Когда Менли положила ее, она отпихнула бутылочку и сбросила одеяльце.

— Я могу записаться в агентство по усыновлению, — с улыбкой пригрозила ей мать. Она посмотрела на старинную колыбель. — Интересно.

На маленькой узкой кровати было две подушки. Она положила одну в колыбель и на нее уложила все еще взбудораженную Ханну, укрыв ее легким стеганым одеялом. Потом присела на край кровати и стала качать колыбель. Ханна затихла. Через несколько минут глаза у нее стали закрываться.

Веки у Менли тоже отяжелели. Следовало бы переодеться, прежде чем лечь. Но купальник совершенно сухой, так что какая разница? Она легла и накрылась вязаным шерстяным платком, сложенным в ногах. Ханна захныкала.

— О’кей, о’кей, — прошептала Менли, протянув руку и нежно покачивая колыбель.

Она не знала, сколько проспала, пока ее не разбудили легкие шаги. Открыв глаза и увидев, что в комнате никого нет, Менли решила, что шаги ей, должно быть, приснились. Поежившись, она посмотрела через спинку кровати. Ханна безмятежно спала.

Боже, ну и смотрят же за тобой, дочка. Даже во сне я слежу за тобой.

Колыбель плавно покачивалась из стороны в сторону.