Помни меня
Шрифт:
— Украшений нет! — солгал Артур — Я все продал.
Элис села и закрыла лицо руками. Она думала о Мэри и о том, как они будут жить. Неужели придется продавать дом?
— Тебе нет прощения. Как ты мог?!
— Элис, усвой наконец, я сам себе хозяин! — Для большей убедительности он стукнул кулаком по столу. — Что хочу, то и делаю.
— А о нас с Мэри ты подумал? И потом у тебя есть обязательства перед Шоном. Ведь это тебе взбрело в голову привезти в дом уличного мальчишку!
У Артура язык чесался сказать, что Шон его плоть
— Шон уйдет не с пустыми руками.
— А он знает, что ты намерен предпринять?
— Пока нет.
— Что, не хватило храбрости сказать?
— Всему свое время, дорогая моя сестра…
— Артур, ты сделал большую глупость, что продал украшения.
— Элис, что ты от меня хочешь? Да, я виноват! Кругом виноват. Каюсь! — И он отвесил театральный поклон. — Сколько ты будешь меня корить? А что касается Шона, так ты всегда хотела, чтобы я выставил его из дому. А теперь вдруг ни с того ни с сего так о нем печешься… И вообще, позволь мне самому решать мою судьбу.
— И все-таки как быть с Шоном? — стояла на своем Элис. — Надеюсь, ты не предложишь мне позаботиться и о нем? Буду тебе весьма признательна за это. — Элис покачала головой. — Артур, ты не перестаешь удивлять меня.
Она вышла, а Шон вылез из своего укрытия и постучал в кабинет.
— Ну кто там еще? — с досадой спросил Артур. — Похоже, сегодня все как сговорились меня мучить!
— Это я. — Шон шагнул в кабинет. — Я слышал, вы хотите отправить меня на улицу. Это правда?
— Правда, — подтвердил Артур. — Но коль скоро ты слышал это, то должен был слышать и то, что я не собираюсь выставить тебя из дому с пустыми руками.
— Значит, я не ослышался? — уточнил Шон. — Вы выставляете меня на улицу?
— Нет, не ослышался! Тебе не место в этом доме. Так что можешь собирать вещи. Получишь деньги на дорогу и на первое время. Ясно?
— Яснее некуда. — Шон пристально взглянул на Артура и, прищурив глаза, вкрадчивым голосом заметил: — Вы вольны поступать, как считаете нужным, сэр. — Он выдержал паузу и добавил: — Впрочем, как и я.
— Уходи. И чтобы завтра утром тебя здесь не было. — Артур поморщился. — Мне наплевать, чем ты будешь заниматься.
— Вот как? А что, если я расскажу всем, что ваша драгоценная Линда прямо у вас под носом наставляла вам рога с Томом Ричардсоном?
Артур побледнел.
— Вряд ли вам понравится, если об этом узнают Мэри и Элис, — с ухмылкой продолжал Шон. — Не говоря уже о всей округе. Ведь я видел, как эта сучка выходила из его амбара, — хохотнул он. — Могу себе представить, как этот жеребец Ричардсон отодрал леди Браун прямо на полу в конюшне!
— Ах ты, гаденыш! — с тихой яростью выдохнул Артур и, схватив со стола пресс-папье, запустил им в Шона.
Тот ловко увернулся, и пресс-папье угодило в стеклянную дверцу книжного шкафа. Осколки веером брызнули на ковер.
— Вздумал меня шантажировать?!
— Нет, просто предупреждаю. —
— Убирайся! — крикнул Артур ему вдогонку. — Ко всем чертям! Раз ты так, ни гроша от меня не получишь!
— Ну это мы еще посмотрим! — буркнул себе под нос Шон и скривил губы в усмешке.
Он ушел, а Артур еще долго не мог успокоиться. Пригрел змееныша на груди! Да как он смеет!.. В нем бушевал гнев. Шантажировать родного отца! Вспомнив, что Шону это неведомо, он уронил голову на стол и задумался. Ну и черт с ним! Пусть катится на все четыре стороны.
Он встал и мстительно сверкнул глазами. Что ж, эти три гектара он непременно продаст. Чтобы ноги Тома Ричардсона не было на этой земле!
— Батюшки-светы! Ну что ты вечно пугаешься у меня под ногами! — ворчала Дороти. — Других дел у тебя нету, что ли! Не мешай мне. У меня и без тебя хлопот полон рот. Плиту почистить, обед приготовить…
— Дотти, не гони ты меня! — пробормотала Мэри. — Я так люблю сидеть у тебя на кухне!
— Ну ладно, сиди! — Дороти оторвалась от плиты и перевела глаза на Мэри. — Чего это ты такая кислая?
Мэри молча вздохнула.
— Поди, все сохнешь по своему Джону?
Мэри снова вздохнула, на этот раз с облегчением, что может поговорить о Джоне.
— Вижу, от тебя ничего не скроешь, — тихо сказала она.
— И не мечтай! Дотти не проведешь! — Она взглянула на печальное лицо Мэри и решила ее рассмешить: — Была бы помоложе, стала бы полицейским или частным детективом, ей-Богу!
Вообразив Дотти в такой роли, Мэри невольно улыбнулась:
— Могу себе представить! Ты бы быстро навела порядок у нас в округе.
— А то! Да у меня, чтоб ты знала, такой нюх — любая собака позавидует! — расхвасталась Дороти. — Враз возьму след. Уж я бы давным-давно разыскала убийцу Энн Стоун!
Мэри снова погрустнела, а Дороти подумала: ну кто меня, дуру старую, за язык тянет!
— Голубка, я тебе так скажу, ты у нас такая раскрасавица, что еще найдешь себе…
— Дотти, никто другой мне не нужен! — перебила ее Мэри. — Только Джон. Понимаешь?
— Как не понять! Какая жалость, что у вас с ним размолвка вышла! — Дороти покачала головой. — Вот бы вам с ним помириться!
— Я и сама очень хочу, — Мэри с трудом сдерживала слезы, — вот только не знаю как!
— А чего тут знать? Дело нехитрое! — возразила Дороти. — Чего тут расселась? Раз этот Джон так тебя присушил, беги и скажи ему все напрямки! Мол, так и так, жить без тебя не могу…
Мэри вскочила и, чмокнув Дороти в щеку, понеслась к себе, чуть не сбив с ног Элис.
— Куда это ты так спешишь? — удивилась та.
— Переодеваться.
— Зачем?
— Хочу поговорить с Джоном.
— Постой! — Элис схватила ее за рукав. — Не надо. Раз Джон до сих пор не дал о себе знать, значит, не счел нужным. Детка, не надо унижаться.