Помолвка с плачущим ангелом

Синявская Лана

– Поверни дуло пистолета к себе, да помедленнее, и давай его сюда рукояткой вперед, – прорычал охранник.

– Делай, что он говорит, – отчаянно воскликнула Зинка.

Вся в слезах, я, дрожа, протянула оружие убийце, угрожающе возвышающемуся надо мной. Отвлеченный моим спектаклем, он немного опустил дуло и потянулся, чтобы выхватить пистолет из моей руки.

Трюк, на который я рассчитывала, произошел так быстро, что он едва ли успел понять, что случилось. Пистолет повернулся вокруг моего указательного пальца

и оказался в боевом положении. Палец не дрогнул, когда я спустила курок.

Охранник безмолвно скользнул на пол, все еще сжимая оружие, которым так и не успел воспользоваться. На лице умирающего проступило выражение чрезвычайной сконфуженности.

– Козел безрогий! – выдохнула Зинка и лягнула ногой тело. – Где ты научилась таким фокусам? – спросила она, глядя на меня с восхищением.

– У меня был хороший учитель, а я, к счастью, усвоила его уроки на всю жизнь, – устало сказала я, понимая, что только что была как никогда близка к смерти.

Глава 40

Зинка нагнулась, чтобы поднять свой пистолет, а я настороженно всматривалась в коридор, ожидая появления погони.

За спиной раздался слабый вскрик. Я быстро обернулась, сжимая оружие.

Должно быть, он появился из соседней двери. При виде нового противника у меня подогнулись ноги от страха. На меня, улыбаясь, смотрел доктор. Одной рукой он крепко стиснул плечо побледневшей Зинки, в другой – держал пистолет, приставленный к ее виску.

– Так-так-так. Дамы собрались на прогулку, – радостно возвестил он. – Жаль, но придется повременить с этим, если ты не хочешь, чтобы в голове твоей подружки появилась маленькая дырочка. Положи пистолет на пол и подтолкни его ко мне.

Я выполнила его приказ. Он удовлетворенно кивнул.

– А теперь заходи в кабинет, – показал он на дверь. – И, пожалуйста, без этих твоих штучек. Ты заставила меня поволноваться, и я не ручаюсь, что не спущу курок раньше времени, хотя мне этого и не хочется.

Я повиновалась, зашла в кабинет. Стол, кресла, шкафы с книгами. Я, похоже, сидя в заключении, совсем забыла, как выглядит нормальная обстановка.

Войдя следом за мной, доктор отшвырнул Зинку. Она рухнула на меня, и мы обе едва не свалились.

– Присаживайтесь. Думаю, нам есть о чем поговорить, – сказал доктор, по-прежнему держа нас на прицеле. В такой ситуации приходится быть сговорчивой. Я послушно уселась в кресло возле стола, Зинка плюхнулась в другое.

Доктор остался стоять спиной к двери, угрожающе возвышаясь над нами.

Несколько минут он молча разглядывал нас, как занятных насекомых. Наконец, мне это порядком надоело, и я спросила:

– Если не ошибаюсь, вы – Еремин?

Мой вопрос его не удивил. Казалось, он ждал его и потому ответил совершенно спокойно:

– Ты, как всегда, права, моя рыжая всезнайка. Правда, у меня теперь другая

фамилия, но ты ведь никому не расскажешь о моей маленькой тайне? – Он засмеялся, а я, поняв скрытый смысл его слов, поежилась. За последнее время меня так часто собирались убить, что новизна ощущений как-то притупилась, однако умирать мне по-прежнему не хотелось, и я решила выиграть хотя бы немного времени.

Больше всего мне было жаль Зинку. Она-то в это ввязалась совершенно случайно. И черт ее дернул вообразить себя спасательницей.

– Вы выиграли эту игру, доктор Еремин. Что дальше? – спросила я.

– Странный вопрос. Для вас дальше практически ничего. А что касается меня…

– Вот-вот, я именно об этом. Раз уж вы решили покончить с нами, то удовлетворите мое любопытство и расскажите, для чего вы все это затеяли, – попросила я так, словно разговор происходил на светской вечеринке, а не под дулом пистолета.

– Все ваши беды от любопытства, – наставительно произнес он, поигрывая пистолетом.

– Каюсь, но ничего уже не изменишь, – усмехнулась я. – Так как насчет последней просьбы?

– Вы непременно хотите это знать?

– Конечно.

Зинка беспокойно ерзала в своем кресле, то и дело косясь на дверь, как будто надеялась, что кто-нибудь войдет и спасет нас. Глупышка, она не знала доктора так хорошо, как знала его я, а потому не могла понять, что все кончено. Он ни за что не выпустит нас живыми.

– Что именно вы хотите знать, дорогая? – тем временем любезно поинтересовался Еремин. – Только покороче. Вы ведь понимаете, что у меня мало времени.

– Вы что, собираетесь прикончить нас прямо в своем кабинете?

– Только если вы меня к этому вынудите, – заверил он. – Это все?

– Конечно, нет. Для начала я бы хотела спросить: вы в самом деле верили в то, что внушали тем женщинам, которых заставляли убивать собственных детей?

При этих словах Зинка вытаращила глаза и уставилась на меня, словно решила, что я внезапно рехнулась. Доктор усмехнулся.

– Нет, разумеется. Но если эта теория позволяла зарабатывать приличные деньги, то почему бы и нет. Вы даже представить себе не можете, какими суеверными предрассудками забиты головы современных женщин и на что они готовы пойти, чтобы достигнуть славы и власти.

– По-моему, это гнусный способ зарабатывать деньги таким образом.

Он не обиделся на мой выпад, только снисходительно улыбнулся.

– Я лично не убил ни одного ребенка и никого не заставлял этого делать.

– А как же наркотики, которыми вы пичкали несчастных? И ваше вранье про кукол?

– Это детали, – пренебрежительно бросил он. – Вы очень сильно удивились бы, вздумай я назвать сумму гонорара, который они выкладывали мне за возможность заполучить гениального ребенка.

– Но вы же прекрасно знали, что обманываете их.