Помолвка с плачущим ангелом
Шрифт:
– Все еще хочешь поразвлечься? – брызжа слюной мне в лицо, орала мерзкая баба. – Так я знаю другие игры, в которые можно поиграть. Тебе обязательно понравится!
Не успела я опомниться, как она принялась царапать мне грудь своими обкусанными ногтями.
От жгучей боли я извивалась и дергалась, насколько позволяли удерживающие меня ремни. Пережитый ужас последних дней придал мне сил, о которых я даже не подозревала. При этом я, не помня себя, громко кричала.
Поднос с едой сразу же опрокинулся. Содержимое тарелок вывалилось
Женщина встала с постели, невозмутимо стряхнула вареную капусту с юбки и сказала, зловеще ухмыляясь:
– Вот я все ждала, чтоб ты выкинула что-нибудь в этом духе, дорогуша. Охрана! – взревела она. – Охрана!
Двое охранников немедленно ворвались в комнату.
– Отведите ее в ванную, – приказала она совершенно неожиданно. – Ей необходимо искупаться.
Я понимала, что меня ждет что-то еще более ужасное. Может быть, они решили меня утопить?
Мужчины ловко расстегнули ремни на моих запястьях, а мое сверхчеловеческое сопротивление было для них не более чем досадной помехой. Они выдернули меня, голую, из постели так грубо, что едва не вывихнули мне руки.
Я попыталась вырваться и бежать, все равно куда – лишь бы бежать! Я старалась прикрыться, защититься от ужасного насилия, и мне это почти удалось, но на помощь охранникам бросилась надзирательница. Она шлепнула меня по голому заду огромной лапищей.
– Не-е-ет!!! – завопила я, не в силах перенести все это. – Отойди от меня, ты, зверюга!
Захлебываясь слезами, я снова и снова выкрикивала эти слова, пока они вытаскивали меня из комнаты и волокли по темному коридору.
Сквозь слезы я различила, что меня втолкнули в тесную комнатушку, стены и пол которой были облицованы белым кафелем. Ноги скользили на холодной плитке, и я устала сопротивляться.
У стены стояла эмалированная ванна. Они швырнули меня туда. Тело обожгла ледяная вода. Я продолжала биться в истерике, все трое были мокрыми с головы до ног.
Я не могла понять, что они собираются со мной делать.
В то время как двое охранников продолжали удерживать меня в ванне, надзирательница достала большой кусок брезента и быстро пристегнула его к краям ванны, так что над поверхностью торчала только моя голова.
«О, господи, я даже утопиться не могу!» – отчаянно подумала я, беззвучно рыдая и чувствуя, как мое тело цепенеет от холода.
Много часов спустя, когда на меня надели смирительную рубашку и привели обратно в комнату, я все еще рыдала и мерзла. Я была так благодарна за тепло, что почти обрадовалась усмиряющей одежде и уже не сопротивлялась.
Мои волосы висели мокрыми прядями, лицо покрывали синяки, грудь – в багровых рубцах от глубоких царапин, нос и глаза распухли до неузнаваемости.
Я охрипла от воплей и могла лишь тихо шептать проклятия в адрес своих мучителей.
«Здесь меня никто не найдет», – подумала я, когда поняла всю безнадежность своего положения. Отчаяние охватило меня, неотвратимое и холодное, как вода
Теперь меня никто никогда не найдет.
Глава 39
Я открыла глаза. Ничего не изменилось. Тьма и тишина по-прежнему окружали меня.
«Может быть, я уже умерла?» – с надеждой подумала я и прислушалась к себе. В ушах – вата, в голове – вата, руки и ноги тоже ватные, как и все тело. Я вся – как один большой кусок ваты. Эта мысль показалась мне забавной, и я глупо захихикала. Собственный смех глухо прозвучал откуда-то издалека и был больше похож на скрип несмазанных петель. Это еще большее меня развеселило.
Неожиданно смех перешел в рыдания. Я заплакала от жалости к себе. Слезы щипали глаза, а я не могла даже вытереть их: руки по-прежнему были прикованы к постели.
От двери послышался шорох.
Я сжалась. Они снова идут, чтобы мучить меня. Я больше не выдержу!
Я отвернулась к стене, чтобы не видеть того, что неизбежно должно было случиться.
Кто-то осторожно вошел в комнату и медленно приближался к постели. Свет был по-прежнему погашен, но я уже ничему не удивлялась. Просто они придумали какую-то новую, еще более изощренную пытку.
Ничего не происходило. Потом я услышала тихий невнятный шепот возле своего лица. Я не могла разобрать слов, но мне казалось, что я уже слышала этот голос когда-то, давным-давно, в той, другой, такой далекой теперь жизни.
Я вяло повернула голову.
Боже мой! У меня начались галлюцинации! Мне показалось, что из темноты на меня смотрит Зинка с кладбища. Я в отчаянии зажмурилась. Только не это! Неужели они свели меня с ума?
Я вновь открыла глаза. Видение не исчезало. Зинка или тот, кого я принимала за нее, по-прежнему сидела на корточках возле моей кровати, с жалостью смотрела на меня и вдобавок гладила мою руку.
– Ты кто? – прошептала я, не желая верить своим глазам.
– Господи, Лисичка, это же я, Зинка! – чуть не плача, сообщило привидение. – Ты что, не узнаешь меня?
Я молча таращила глаза.
– Не узнаешь? – настойчиво переспросила она. – Сволочи, что они с тобой сделали! Ты же на себя не похожа. Но не волнуйся, я выведу тебя, все скоро закончится. Ты только немного помоги мне, ладно?
– Как ты сюда попала? – спросила я, сама удивляясь тому, как равнодушно прозвучал мой голос.
– Потом. У нас мало времени, – отмахнулась Зинка.
Я безразлично следила, как она, пыхтя и тихо матерясь, возится с моими наручниками. Замки явно не поддавались.
– Вот черт! – прошипела Зинка. – А, ладно!
Она положила что-то тяжелое, что держала в руке, на одеяло и полезла в карман. Я поняла, что она положила пистолет, но меня даже не заинтересовало, откуда он у нее.
Зинка извлекла из кармана нож и довольно быстро освободила мои руки, перерезав держатели.
– Идти ты можешь? – встревоженно спросила она.