Помощница лорда-архивариуса
Шрифт:
– Надеюсь, этот день пошел вам на пользу. Вы даже выглядите по-другому – во взгляде блеск, на лице румянец. Уж не заболели ли, часом?
– Нет-нет, прекрасно себя чувствую, – заговорила я торопливо, – много впечатлений, вот и вся причина.
– И где же вы побывали? – он подался вперед; в голосе звучало искреннее любопытство, но глаза странно посмеивались.
– Немного прошлись по городу, потом поужинали с девушками.
Чем короче ответ, тем меньше придется врать. Уверена – хозяину не понравится правдивый рассказ. Слушать упреки я не в силах,
– Вот как? – насмешливо произнес господин Дрейкорн. – Наверное, гуляли в Императорском парке, посетили выставку фиалок, а затем зашли в респектабельную кондитерскую «Корица и корочка»?
– Не совсем так, – пробормотала я, насторожившись.
– Вы меня пугаете. Неужели вместо «Корицы и корочки» Шер выбрала низкопробный кабак, где познакомила вас с девицами сомнительного поведения, а до этого вы целый день бродили по трущобам, да еще отправились смотреть, как развлекаются уличные шалопаи? Впрочем, крысиные бои – увлекательное зрелище. Большую сделали ставку?
– Я не делала ставку, и зрелище это отвратительное! – возмутилась я и тут же осеклась. Господин Дрейкорн засмеялся. Я невольно засмотрелась: глубже обозначились складки возле губ, сверкнули ровные, белые зубы.
А ведь теперь и я впервые вижу, как он смеется от души!
– Ирвин! – возмутилась я. – Вы попросили Ирвина шпионить за мной, так?!
Хозяин кивнул, продолжая улыбаться, затем поправил:
– Не шпионить. Присматривать. Кто знает, что могло произойти с вами в городе? Шер всегда казалась разумной и надежной девушкой, но люди меняются. У нее была непростая жизнь. Мне известны ее последние увлечения… зря надеялся, что она поостережется впутывать вас. Больше вы в ее обществе за ворота этого дома не выйдете.
Я погрустнела, но внутренне возликовала: он беспокоился обо мне настолько, что приставил соглядатая!
Господин Дрейкорн невозмутимо продолжил допрос.
– Вижу, на вас новая одежда. Очень милая блуза. Рад, что этот приказ вы выполнили, хотя подозреваю, что часть денег перекочевала в карманы бедняков. Не буду за это упрекать; знаю, с какой готовностью вы встаете на защиту обездоленных.
Наконец, я набралась смелости взглянуть ему в лицо.
– Я купила вам подарок.
Густые брови поползли вверх.
– Что это вы выдумали? Зачем? – удивленный и недовольный тон обескураживал.
Я положила перед ним коробку из писчебумажного магазина «Перо и папирус».
– Ваше самопишущее перо сломалось пару недель назад. Вы привыкли к нему и сердились, что подходящего не нашлось в кабинете. Я подобрала новое, какое нужно, со сменным картографическим наконечником. Прошу, откройте.
Он покачал головой, невольно улыбнулся, разорвал упаковку и открыл коробку. Достал перо, повертел и тут же опробовал на бумаге – поставил размашистую подпись.
– Спасибо, Камилла, – слова прозвучали тепло и я, наконец, расслабилась. – Вы превратились в профессионального секретаря. Помните, что мне нужно. Но погодите: и у меня есть подарок.
Я была удивлена так же, как и он минуту назад.
Господин
– Что это? – я с недоумением рассматривала лист.
– Читайте.
На тексте удалось сосредоточиться не сразу: господин Дрейкорн встал рядом, оперся ладонью на стол и склонился надо мной.
Наконец, я взяла себя в руки и с недоумением открыла документ. Напечатанные канцелярским шрифтом строки сообщали:
«Бессрочная паспортная книжка. Выдана отделом учета имперских подданных Первого округа Метрополии. Имя и фамилия: Камилла Агрона. Время рождения или возраст: 220 год Эры Магии. Место рождения: Аэдис».
Дальше шли описания примет и перечисление обязанностей подданных Аквилийской империи; скрепляла документ синяя печать с изображением орла, арки и звезды.
– Агрона – фамилия моей матери!
– Это ваш паспорт, Камилла, – голос хозяина прозвучал над ухом, совсем близко; я повернула лицо, и едва не коснулась его щеки.
Господин Дрейкорн немного отодвинулся и произнес с улыбкой:
– Довольно вам быть бесправной бесфамильной послушницей. Некоторое время назад я обратился к господину Таркону из отдела учета имперских подданных. Теперь вам станет проще устраивать жизнь.
– Как вы узнали фамилию моей матери?
– Вы как-то упомянули, что бывшая квартирная хозяйка приходится вам дальней родственницей. Пришлось навестить ее. Скажу откровенно, я был в ужасе, когда увидел, где вы жили в первые дни после приезда в столицу.
Я была смущена, но в то же время трепетала от счастья. Такая забота о чем-то да говорила; тотчас в душе затеплились надежда и робкое ожидание.
Господин Дрейкорн продолжал:
– Оказывается, у вас в столице немало родственников по материнской линии. Почему не обратились к ним?
– Они не захотели связываться со мной.
– Это не дело; вам нужны корни, кто-то, на чью защиту вы можете рассчитывать. Я не всегда буду рядом. Конечно, я позабочусь о вас, как смогу, но все же советую – дайте своей родне второй шанс. Теперь они будут благосклоннее.
– Я очень благодарна вам, господин Дрейкорн, – я тщательно подбирала слова, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Вы столько для меня сделали после хлопот и бед, что я вам доставила. Знаю, не такого секретаря вы хотели видеть рядом.
Он опять наклонился; его лицо смягчилось, и мне удалось различить сочувствие и, быть может, скрытую нежность – или же воображение показало мне то, что хотелось увидеть.
– Это точно. Хлопот вы доставили немало. Признаюсь, поначалу думал, что от вас следует ожидать одних неприятностей; но оказалось, что от вас можно ожидать все, что угодно. Вы всегда настороже, но при этом готовы смеяться над всем, что заслуживает вашего смеха. Вы бываете скромницей и грубиянкой. Вы одновременно скрытны и откровенны, полны здравого смысла и безрассудны. Никогда не знаешь, чего ожидать от вас в следующую минуту. С вами не соскучишься.