Помощница судьбы. Пенталогия
Шрифт:
– Ладно, хорош орать. Понял, раскаиваюсь. Обещаю исправиться. – Скороговоркой выдала я, удивляясь на свой вполне мужской, а не мальчишечий, немного хрипловатый голос. И развалистой походкой пошла на корму.
– Ты куда? – забеспокоился парень.
– Отлить. – Мрачно процедила я.
Да, новый мир накатил на меня неожиданной приливной волной и, накрыв с головой, поставил перед фактом нового задания с растерянной физиономией и трясущимися от смеха и усердия руками.
Все той же раскоряченной походкой я добралась до тоненькой доски, соединявшей шхуну с причалом. Парень уже стоял на берегу и призывно
– Ты все еще пьяный, что ли? – нетерпеливо крикнул мой первый в этом мире информатор, и я ступила на трап. Надо же, душа – душой, а тело помнит! Да и первая сущность не подкачала: легко скользнув вдоль опасного мостка, я за секунду оказалась на земле.
– Веди, Сусанин! – хлопнула я рукой по плечу моего спутника. Тот присел и вытаращил глаза:
– Ты все-таки мозги-то включи! Чуть не зашиб, эльф шальной!
Что он там пробормотал? Эльф? Я? Вот отсюда поподробней, пожалуйста!
– Слушай, - проникновенно и вкрадчиво начала я допрос моего пыхтящего от негодования провожатого, - а скажи-ка мне, где я, кто я и что все это значит?
– Мелин, да тебе пить совсем нельзя, а ты ж вчера самогон хлестал, как водичку! Я тебя целый вечер пытался утащить из этого дерьмового кабака, а ты все отмахивался...
– начал жаловаться мой, по-видимому, друг.
– А с чего бы я так нажрался?
– задумчиво протянула я.
– А ты этих, своих, из Серебряной Долины что за Горами, встретил!
– сверкнул на меня глазами в темноте парень.
– Ты, как родственничков встречаешь, так сам не свой декаду бегаешь и ищешь, кому бы морду набить… или чтобы тебе набили, не знаю. Вот сколько раз можно тебе твердить: забудь наконец, что ты - полукровка! Пусть воротят, куда хотят, свои породистые носы и тощие задницы! Ты все равно самый красивый и самый талантливый погодник нашего побережья. Все капитаны только у тебя заговаривают от течи и бурь свои суда, а девки так и вешаются тебе на шею...
– как-то горько закончил пламенную речь мой спутник.
– Да плевал я на них, - поморщилась я.
– Что-то я действительно вчера с катушек слетел...
– я демонстративно потерла лоб.
– Ни себя, ни тебя не помню. Вообще, что было, не помню! Как хоть нас зовут?
Мой спутник остановился и вытаращил на меня глаза: - Мелин! Ты меня, правда, не помнишь?
– Нет!
– наичестнейшим образом я хлопнула глазами.
– Я и себя-то плохо помню.
Парнишка остановился, положил руки мне на плечи и заглянул в глаза. Мои очи были девственно пусты и чисты. В его - плескалось беспокойство и испуг. Потом его лицо как-то искривилось и он хлюпнул носом.
– Эй, - испугалась уже я, - ты не реви! Давай-ка присядем, и ты мне все-все расскажешь с самого начала.
Мы нашли подходящий ящичек среди стоявших вокруг крепких амбаров, и присели на него.
– Итак?
Парень еще раз взглянул на меня и начал рассказывать:
– Тебя зовут Миллеинор. Десять лет назад к нам приплыли купцы из Серебряной долины и, расторговавшись, бросили тебя умирать в порту.
– Парень осторожно посмотрел на меня: как я отреагирую? Я спокойно покивала ему головой, и он, выдохнув, продолжил: -
– мечтательно прикрыл ресницы мой … друг?!
Мне как-то поплохело, и я невольно отшатнулась от парня. Тот сразу ухватил меня за руку:
– Не падай, расшибешься еще в таком состоянии!
Я сглотнула вязкую противную слюну и выдавила: - Тебя-то как зовут, трепетное создание?
Он, не отпуская моей руки, прижал ее, невзирая на мое настойчивое сопротивление, к своему сердцу и сказал укоризненно:
– Ну как ты мог меня забыть? Корин Ренский меня зовут… Вспомнил?
– Не-а. – я со злорадством покачала головой. Ночь перестала быть томной, и я с тоской подумала: “Во что же ты меня на этот раз вляпала, а, Судьба?”
– А скажи-ка мне Корин, почто ты меня крысенышем обозвал, друг любезный?
– Так кличка в порту у тебя такая – Мелин Крысеныш, - удивился парень.
– Почему?
– Ну, ты же беловолосый, как крыса, да с таким же длинным хвостом. Отец тебе сколько раз говорил: обрежь свои волосы, а ты отвечал, что память должна быть долгой.
– Так. А папа у нас кто? И почему я ушел на шхуну из вашего дома? Или выгнали? – нахмурилась я.
– Нет, - с жаром наклонился к моему лицу собеседник, - ты сам ушел. Захотел быть самостоятельным. Вот шхуну купил, иногда за рыбой да крабом ходишь к островам. Вдвоем со шкипером. – поджал губы парень.
– А-а, - догадалась я, - папе наверняка не понравилось, что ты за мной всюду таскаешься, да университет прогуливаешь?
– Ты вспомнил! – засияли глаза Корина.
– Догадался. – лаконично остудила его пыл. Как бы ненароком не запутаться с этими родами! Парень я теперь, не тетка, и не девушка. Вот дела! Я горько помотала головой.
– Что, голова болит? – сочувствующе спросил Корин.
– Нет. Так кто у нас папа? И чем я зарабатываю на жизнь?
– Папа – начальник порта. Ты не обижайся на него, он не со зла тебя отругал. Это я во всем виноват. Но я ничего не могу с собой поделать: сижу на лекциях и думаю, где ты? Ну почему ты отказался идти в универ вместе со мной? Ты же талантливый маг воды! А мог бы работать и с воздухом!
– Итак, я зарабатываю на жизнь …магией?
– Ну да, договариваешься с морем!
– А ты?
– А я – земляной. Правда, слабенький. А могли бы с тобой вместе…
– Ой, не начинай. Тебя же кто-то там за мной присылал? Или ты запамятовал?
– Да! – Корин вскочил с ящика и потянул меня к выходу из порта. – Работу тебе предлагают: фалеровские товары от ворья да порчи заклясть, да на амбаре заговоры обновить. Да дорогу спокойную кораблю по морю выложить. Идем, Мелин!
– А зачем уходить? Товары-то здесь, на складах лежат.