Понты и волшебство
Шрифт:
Честь нести на себе потенциального спасителя мира выпала гному. Гном не жаловался, по крайней мере, тогда. Он вручил свой боевой молот сэру Реджи, [26] взвалил меня на плечи и понес.
Их путь был бы куда более длинным, если бы им не посчастливилось встретить местного охотника, который указал им дорогу к ближайшей деревне. Деревня лежала в полутора днях пути. Скорость нашего отряда была крайне низкой, и переход занял три с половиной дня.
Эти три дня гном тащил меня на себе. Где все это время блуждало мое сознание,
26
По гномьим стандартам этот жест является проявлением высшего доверия и личного расположения к субъекту, гномом не являющемуся.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался гном.
— Достаточно неплохо для человека, пришедшего в себя только через неделю, — сказал я. За всю мою жизнь еще никому не удавалось выключить меня на столь продолжительный период времени. — Только слабость какая-то.
— Еще бы не слабость! — фыркнул гном. — Ты же неделю ничего не ел. Сейчас я распоряжусь, чтобы принесли чего-нибудь.
— Постой, — сказал я. Желудок, без всякого сомнения, орган немаловажный, и кое-кто даже возвел заботу о его полноценной работе в ранг искусства, однако были вещи, которые волновали меня сейчас куда больше. — Где сэр Реджи?
— Ушел в ближайший лесочек, — сказал Кимли. — Будет махать своими железками или охотиться на селянок. Или разговаривать с деревьями, кто его знает.
— Это хорошо, — сказал я. Хорошо, что сэр Реджи восстановился настолько, чтобы вернуться к своим прежним занятиям. И хорошо, что сейчас его нет поблизости. — Расскажи мне о нем.
— Это я тебя должен просить о нем рассказывать, — ответил гном. — У вас же с ним теперь общие воспоминания.
Гном попал в точку, но именно общие с сэром Реджи воспоминания меня и тревожили. Бесконечная война.
Я понимаю, что видел только часть его жизни, ту часть, которую он счел необходимым мне показать для достижения намеченных нами целей, однако… Даже если Двенадцать Королевств все время воевали между собой, прекращая одну междоусобицу только для того, чтобы сразу же вступить в следующую, и все сообща рубились с зомби и орками, сэру Реджи потребовалось бы немало времени, чтобы накопить столь солидный багаж военного опыта.
— Сколько ему лет? — спросил я.
— Никогда таким вопросом не задавался, — сказал Кимли. Для существа, чей жизненный срок достигает половину тысячи лет, не столь уж удивительно.
— И все-таки? — продолжал допытываться я. — Хотя бы примерно.
— Ну… — Гном задумался. — Он старше меня, я полагаю. Но я не знаю, насколько. Думаю, что ненамного.
— Старше тебя? — изумился я. Кимли, по его собственным словам, приближался к концу своей второй сотни, а сэру Реджи на вид не дать и сорока.
— Война в Кантарде была более полувека назад, — напомнил гном.
— Верно, но я думал, что в Кантарде он был совсем мальчишкой и сейчас ему не больше шестидесяти — семидесяти… Или он очень хорошо сохранился.
— Я
— А что тебе известно о других мирах?
— Немногое, — сказал Кимли. — Кроме того, что они существуют. Наши мудрейшие рассказывают, что Вселенная бесконечна, как в даль, так и в сторону, и наш мир отнюдь не является единственным. Мудрейшие также рассказывают, что в каждом мире есть свой Большой Приз.
— Большой Приз?
— Каждый человек, или гном, или кто там еще, хочет чего-то добиться в своей жизни, — сказал Кимли. — И хотя для каждого человека или гнома такое желание индивидуально, в отдельном мире у большинства населяющих его существ преобладают одинаковые стремления.
— То есть ты хочешь сказать, что люди одного мира всегда ищут одно и то же?
— В большинстве своем, — сказал Кимли.
Это замечание заставило меня задуматься. На Земле ведь тоже наблюдается нечто похожее. Кто-то говорит, что ищет Большую и Настоящую Любовь, кто-то Вселенскую Мудрость, Смысл Жизни, Ответы на Все Вопросы. Но, если присмотреться к тому, что делает, именно делает, а не декларирует вслух подавляющее большинство, становится ясно, что все они ищут деньги. Вспомните эти списки самых богатых людей мира, ежегодно обновляющиеся рейтинги, огромное количество лотерей и прочих игр, основой которых является жажда наживы.
Совершенно очевидно, что земляне ищут деньги. По крайней мере, на данной стадии своего развития.
— Люди нашего мира ищут силу, — сказал гном. — Силу, которая дает власть. Власть над людьми, над предметами, над событиями, над ходом истории. Пути к этой силе могут быть разными, и добиваются ее немногие. Возьми, к примеру, Моргана. Тебя же не удивляет, что ему триста с лишним лет?
— Нет, — сказал я.
Он же волшебник, повелитель невидимых энергий. Хотя в моем мире не было волшебников, почему-то там считалось, что долголетие — их неотъемлемый атрибут.
— Он нашел силу в магии, — сказал гном. — Сэр Реджи пытается найти силу в войне. Не знаю, насколько он успешен, но поиски все еще продолжаются.
— А где ищешь силу ты? — спросил я.
— Я — гном, — гордо ответил Кимли. — У гномов иной склад ума, мы не мечтаем о несбыточном и крепко стоим ногами на земле. Мне нет нужды искать силу, моя сила — в моем народе. И, кстати, Избранный, не знаю, что и где ищешь ты, но самое время тебе найти силу в еде.
Кимли поднялся со стула, явно намереваясь пойти раздобыть чего-нибудь съедобного. Это напомнило мне о женщине, сидевшей рядом со мной, и о страхе в ее глазах.
Но спрашивать я не стал. Трое вооруженных мужчин в сельской местности способны навести ужас на кого угодно.
Кимли отсутствовал около получаса. Вернулся он в сопровождении моей сиделки, тащившей тяжелый поднос с едой. На подносе были свежий хлеб, сыр, горшок с овощным рагу, телятина и графин с самодельным, но весьма приятным на вкус вином. Поставив поднос на стол, женщина взглянула на гнома, словно испрашивая у него позволения удалиться, и только после его короткого кивка ушла, сделав книксен. А говорят, что гномы не особенно популярны в этих краях.