Попаданец в Рой Пожирателей Вселенной. Том IV

Кита Никита

Охваченные безостановочным тремором пальцы задвигались, пытливо исследуя ценный предмет. Рассматривая резьбу и алмазы, изображающие дерево с пятью листочками, дедуля заметно повеселел. Восторженно лыбясь, он поглядел на рабочего принёсшего перстень и вопрошающе произнёс фразу:

— Дэй Пюрата?

Слуга покивал. Фёдор не знал перевода, но после поездки по столице, эти слова хорошо въелись в его память.

Увидев утвердительный ответ на свой вопрос, Учитель насыщенно захохотал, будто карикатурный злодей из мультфильма. Этот смех, напомнил перерожденцу момент, когда оса ужалила покойного Аркуну в щёку. Тогда старец

также веселился, упиваясь злорадным наслаждением.

Золотое колечко он тоже нацепил на палец, по соседству от серебряного, и полюбовался им с усладой на лице. Мыслительный центр взвесил все за и против и решил оставить печатку пленнику. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало…

К проходу в подземелье прибыл слизевик с пассажиром. Перед тем, как начинать первый урок, Фёдор хотел дать Миару и Учителю пообщаться между собой. Пускай осознание, что они не одиноки в своей беде, дарует им столь необходимую в их положении, моральную поддержку.

Опустившись с жуколовом на полянку, слон внезапно выяснил, что гуманоид непрерывно вопит, невзирая на то, что уже успел посадить голос. Просто из-за работы больших крыльев, в воздухе этого было не слышно. Вырывающиеся из глотки, истошные вопли оказались до того громкие, что на них обратил внимание даже старик, сидящий глубоко под землёй. Судя по интонации, Миару звал на помощь, что не имело никакого смысла, учитывая удалённость тюрьмы от любых поселений.

Жук залепил крикуну рот слизью и не стал снимать с него кокон. Управляющему сознанию было очевидно, что ежели освободить мужчину, он сразу попытается сбежать.

Оса принесла костыль, который гусеницы тут же занесли в буферный отсек. Следом за ним, слизевик первого ранга поволок «окуклившегося» гуманоида. Миару продолжал кричать, сквозь залитые силиконом губы. От происходящих событий глаза его лезли на лоб.

С помощью прочной нити носатый слуга спустил новоприбывшего заключённого из буфера в шахту.

Когда кокон с жуколовом приземлился на зацементированный пол, Учитель стоял в проходе своей комнаты и осторожно выглядывал в коридор. Обезумевший от ужаса взгляд инвалида выцепил в полутьме фигуру сородича и начал постепенно успокаиваться. Вот так и произошла встреча двух первых пленников Роя.

Глава 69

(часть 9)

Слон потащил Миару по коридору от лестницы в другой конец, в построенную для него комнату. Старик с озадаченным видом безмолвствовал, а жуколов физически ничего не мог сказать, поэтому оба они молчаливо пялились друг на друга, пока кокон с гуманоидом заезжал в помещение.

Попав в новую камеру, инвалид увидел на полках свои статуэтки, а в углу детали от его самодельных кровати и стола. Фёдор решил поместить их сюда, ради успокоения пленника, хоть тот и мог воспользоваться гамаком, вместо разобранного деревянного каркаса. Факт того, что с его вещами всё в порядке, благоприятно повлиял на настроение гуманоида. Глаза перестали лезть из орбит, вопли больше не прорывались сквозь слизь.

Слон принялся всасывать фиксирующий силикон с тела мужчины. Тем временем, в проходе в комнату появился дедок. С открытым ртом он глядел на своего новоиспечённого соседа и поглаживал пальцами перстни на руке.

Слизевик поглотил основную часть спецвещества, и, на

всякий случай, заключил конечности реконструктора в силиконовые кандалы. Из-за нестабильного ментального состояния поведение Миару было непредсказуемо, так что лучше, чтобы он оставался ограничен в своих действиях.

Закончив пылесосить одежду лежащего гуманоида, жук убрал у него изо рта слизевой кляп. К удивлению Фёдора, разумные сородичи не бросились тут же обмениваться фразами. Слон покинул помещение, оставляя старца и инвалида один на один, не считая светящихся головастиков.

Дрожащий от холода жуколов потянулся к костылю. Его стёганка, способная подсобить ему с согревом, валялась на гамаке, доставленная сюда слугами.

Учитель обратил внимание на то, что у другого пленника деревянная шина на колене. Ничего не говоря, он помог ему подняться.

Миару сунул опору под подмышку, приподнял голову и из-под лба посмотрел старцу в глаза. Затем он тихо заговорил, почти шёпотом, хотя подслушивать их было некому. Вероятно, гуманоид просто истратил весь ресурс своих голосовых связок и теперь не мог говорить громче.

Учитель ответил ему гораздо более уверенным тоном, после чего протянул мужчине руку. Жуколов постоял пяток секунд в замешательстве, но в итоге согласился на взаимодействие, и гуманоиды совершили римское рукопожатие. В тот момент новоприбывший сиделец вперил взгляд в золотой перстень в районе своего предплечья и неотрывно глядел на него какое-то время.

Дальше Миару развернулся и измучено поковылял к гамаку. Потребность одеться сейчас была для него превыше всего.

Параллельно реконструкторы принялись негромко переговариваться. Один уселся на лежбище, а другой стоял посреди комнаты. Обессиленный видок старика подсказал Фёдору, что следует принести ему стул. Гусеница притащила табурет, и оба гуманоида отреагировали на это, отпустив какие-то комментарии.

Учитель приземлил задницу, и весь дальнейший диалог пленников протекал в сидячем положении. Из получаса болтовни перерожденец уловил лишь два знакомых слова: «Миару» — прозвучало пару раз; «Вархата» — прозвучало раз тридцать.

Периодически гуманоиды смотрели на рабочих Роя или указывали на них пальцами. Лицо жуколова бессменно изображало обеспокоенное боязливое выражение. Несколько раз он пощупал слизь, на которой сидел, а однажды, перебил старика и начал что-то втолковывать ему, срываясь на крик. Учитель, время от времени, удивлённо вздымал надбровные дуги и открывал рот.

Был и момент, когда речь зашла о печатке с алмазами. Тогда в реплики сидельцев затесалось словосочетание «Дэй Пюрата».

Пока происходил разговор двух аборигенов, Фёдор установил мангал на открытой местности, в двух километрах от тюрьмы, и разжёг в нём костёр. В роли сковородки выступало пять одноручных мечей, которые насекомые нашли в лагере разбойников. Сложив их валетом, лезвиями впритык друг к другу, повар-самоучка получил единую стальную плоскость, нагревающуюся от огня.

Главенствующий разум подготовил фарш из мяса перловиц, смешав его с накрошенными луковыми цветами. Затем он присыпал всё это парой припасённых специй и дал блюду настояться, покуда прогорали деревяшки в мангале. Вывалив фарш на раскалённую сковороду, Фёдор поставил двух каменных крабов по бокам. Если ракообразных хорошенько прожарить, то их наверняка будет легче достать из раковин.