Попаданец. Чужая империя
Шрифт:
Глава 11. Предложение
Вот скажите честно, вам нравилось бывать в кабинете студенческой администрации? Мне — да. Дед был забавным, настоящим кардиохирургом. Провёл сложнейшие операции, был светилом. Говорят, что около сорока лет с ним случилась трагедия. Появился тремор рук. Обычный человек с подобным может прожить до старости и не испытывать неудобств. Но хирург — нет.
Ему пришлось отказаться от любимого занятия. Ибо кардиохирург без операционной — это теоретик. Многие нюансы не объяснить. Нужна практика. Нужна твёрдость, точность
Сейчас он возглавлял медфак. В принципе, до ректорства было рукой подать, но его всё устраивало. И теперь я смотрел в лицо Деда и пытался понять его отношение к происходящему. Насколько он зол? Быть может, он органически не переносит пьянство? Может, из-за алкоголя у него возник тремор.
— Алкоголизм — это дорога в ад, — начал декан издалека. Я согласно закивал. — Даже лучшие представители профессии поскальзывались и летели в пропасть водки и коньяка. И вина. Ступай, Заира.
Голос его был трагичен. Бутылки так и стояли на приставке стола декана. Дед замолчал, офицер тоже не нарушал тишины. Резина с торжествующим видом ушла, а мы остались вчетвером. Ничего, Дед точно не стал бы делать трагедии из подобного пустяка. Какой медик не любить выпить?
— Да уж, попали вы ребята, — неожиданно вздохнул декан. — Факт распития, как говорится, на лицо. А Заира ещё и выложила это в общий чат. Теперь с вас точно спросят. Ну или с меня, если я вдруг захочу вывести из-под удара двух неплохих специалистов.
— Но мы… — начал я.
— Вы нарушили первую заповедь врача! — перебил декан. — Хочешь выпить — закройся на ключ. Уж не обессудьте. Да, четвёртый курс. Да, хорошие студенты. Особенно ты, Алексей. Но ничего не поделаешь. Придётся оформлять приказ, отчислять…
Бобёр буквально сник. Он едва не рыдал. Мне же происходящее напоминало сюрреализм. Неужели плакала моя карьера пластического хирурга? Конечно, потом можно восстановиться. Но потеряешь как минимум год. И твоя биография навсегда запомнит этот факт.
— Неужели ничего нельзя сделать? — спросил я и не узнал собственный голос. — Это ведь… Это ведь шампанское!
— Даже и не знаю, — вздохнул декан. — Вот этому капитану нужно двое помощников хирурга. Желательно с военной кафедрой. Как раз обсуждали с ним этот вопрос. Но вы ведь даже не сдали госэкзамены…
— Мы готовы! — запричитал Бобёр. — Готовы! Я всё умею. Только не отчисляйте. Не отчисляйте, меня мама убьёт!
— Мы оба — на военной кафедре, — вставил я. — И практику проходили. Я устав читал, профессор!
Конечно, никакой устав я не читал, и это было очевидно всем. Декан замолчал. Военный осмотрел нас придирчиво, в особенности — руки. Поглядел даже на животы. Я почувствовал себя лошадью на рынке.
— Так точно. Срочно требуется закрыть две единицы медработника, — объявил он. — Мы обсуждали пятикурсников, однако, им предстоят испытания в виде государственных экзаменов. Нас же ожидает командировка. Обучение, повышение квалификации, учения в полевых условиях. Ввиду отсутствия точных дат, пятикурсников
— А куда ехать? — спросил я. Уж лучше помочь военному, чем потом восстанавливаться.
— В Курскую область, — ответил офицер командирским голосом. — Доставка нашим транспортом. Я пришёл лично просить перед Петром Михайловичем, так как кадры необходимы немедленно. Отправка к месту командировки запланирована на сегодня.
— А вещи? — воскликнули мы хором.
— Выдадим форму, — сказал военный. — Зимние сапоги и всё необходимое. Денежное довольствие — три тысячи рублей в сутки. Подъёмные — по десять тысяч на руки. Сухой паёк. На месте дислокации вы сможете докупить необходимое в военторге. Решение нужно принять немедленно.
Три тысячи рублей! У меня в голове тут же включился калькулятор. Это же получается… Девяноста тысяч в месяц! Фантастические деньги. Такими темпами я смогу и какую-нибудь квартиру-студию себе купить. Миллиона за три, в ипотеку. Бобёр прошёл путь от апатии до эйфории за долю секунды.
— На период командировки, — вставил профессор, — стипендия продолжается начисляться. В повышенном размере.
— Едем! — вскричал Бобёр. — Мы с моим другом готовы искупить вину перед университетом… Показать, чего мы достойны!
Тут уже засмеялся декан. Он осмотрел этикетки, а потом — брезгливо убрал со стола шампанское. Подошёл к шкафу, достал графин с коньяком и четыре рюмки. Коробку каких-то конфет.
— Вот и славно решился ваш вопрос, товарищ капитан, — сказал он довольным голосом. — А то вы задачи ставите, конечно. Наши ребята армии боятся, как огня. Впрочем, не было бы счастья… Хорошие студенты. Крепкие. Заодно и послужат немного. Сколько времени займёт… Командировка?
— Месяц максимум, — отчеканил военный. — По окончанию командировки — сертификат участника.
— Участника чего? — спросил я.
Но мой вопрос утонул в озере веселья. Довольный Бобёр тут же поднял свою рюмку. Это же надо, пить коньяк с самим деканом! Я не любил этот напиток. Отвратительное пойло, как по мне… Но ради такого момента готов был потерпеть.
— Так, Лёшенька… — сказал декан. — Дверь закрой. Да-да, на замок. Что же ты хочешь? Первая заповедь — основа основ. Ну, господа, с Днём защитника Отечества вас!
К сожалению, наша командировка закончилась гораздо раньше, чем через месяц. Гораздо раньше.
Глава 12. Здравствуй, армия. Здравствуй и прощай
Увы, мечта Бобровского о ночи с Алкой так и осталась несбыточной. Прямо у входа в медфак, с нарушением всех мыслимых и немыслимых правил парковки, стоял армейский УАЗик. Правда, никто не спешил клеить табличку «Я паркуюсь, как чудак». Ибо за рулём сидел крайне серьёзный военный с огромной кобурой на груди.
Салон оказался просторным. Мы загрузились внутрь и поехали на север Москвы. После двух рюмок коньяка наш капитан немного расслабился. Сказал, что ему очень нравится медрота. Что снабжение в последние годы резко возросло. Что ему всего двадцать девять, а он уже дослужился до командира. Вот только…