Попаданец. Чужая империя
Шрифт:
— С персоналом — ну просто швах, извините за выражение, — говорил он. — Госпитальный взвод я худо-бедно закрыл. Приёмно-сортировочный — с горем пополам. Но операционно-перевязочный! Где я столько сотрудников возьму?! Вынуждены прибегать к помощи вузов. Кроме вас за февраль командировали ещё пять старшекурсников. Конечно, не хочется отрывать студентов от занятий. Но что поделать? Рота сама себя не укомплектует.
Звали нашего капитана Аркадий Юрьевич. И у меня в голове ну никак не укладывалось то обстоятельство, что ещё утром я был студентом, а сейчас — откомандированный сотрудник. Я — сотрудник! Конечно,
— А где мы спать будем? — спросил Бобёр. — Ну, это же армия.
— Комфортные утеплённые палатки, — сказал Аркадий. — Евро-раскладушки. Да вы не переживайте, парни, это всё быстро закончится. Если понравится — жду в своей роте через полтора года. Четвёртый курс? У нас интернатуру пройдёте. Можно даже защититься.
— От кого? — в ужасе спросил Бобёр.
Мы с Аркадием рассмеялись.
— От комиссии ваковской, — ответил я за командира. — Боба, ну ты индеец! Я бом-бом.
Тут уже военный посмотрел на меня с недоумением. Ну конечно, в армии они вряд ли знают актуальные мемы. Офицер нам ещё много чего рассказал. О том, как отказался от практики в пользу руководства. И что его очень тяготит отсутствие профессионального роста. Что пенсия не за горами… Я же воспринимал нашу поездку исключительно как способ заработать.
Три тысячи рублей в день! В небольшом лесу, сразу на выезде из Москвы, притаился военный аэропорт. Как мне показалось сразу — маленький. Но я ошибался. Тут были вертолёты и небольшие самолёты. А ещё — десятки брошенных деталей. Лежали они, где попало. Куда только смотрит охрана природы? Аэропорт был компактным: несколько ангаров, административные помещения, взлётные полосы.
Экскурсию нам никто не провёл. Оказывается, нужно было шевелиться, и очень быстро. Это же армия! Сама мысль о том, что мы полетим в Курскую область на самолёте, казалась странной. Тут же недалеко! Я до этого никогда на самолётах не летал. Да и другой мой Боба — тоже.
— Вам туда, — махнул рукой Аркадий Юрьевич. — О вас уже доложено.
— Хорошо, — ответила Боба.
— Так неправильно, — покачал головой офицер. — Теперь говори: так точно, товарищ капитан!
— Есть, товарищ капитан! — сказал я за своего друга. — Разрешите выполнять приказ?
Капитан сдержанно улыбнулся и кивнул. Мы вошли в огромный ангар, похожий на склад Вайлберриз или Озон. Длинные, бесконечные стеллажи. Вот только на них не посылки, а одежда, обувь, амуниция… Ящики, коробки, пакеты, сумки. И — никого. Ни души. Мы долго бродили по складу, стремясь найти хоть кого-то.
— Ты слышишь этот звук? — спросил Боба.
Я напрягся. Действительно, откуда-то из глубины раздавалось нечто, похожее на вибрацию. Словно вдалеке стену сверлят перфоратором. Но как-то уж очень замысловато. Протяжный звук — тишина. Длинная вибрация — тишина. Мы двинулись в сторону источника звука. Быть может, там дезинфицируют одежду? Вибрация напоминала работу какого-то аппарата.
— Это там, — сказал Боба, показывая рукой на дверь.
В глубине склада располагалось отдельное помещение. Здесь звук уже был выраженным и громким. А ещё я понял, что это никакое
— Заходим, — решительно произнёс я и открыл дверь.
Увиденное впечатлило. На огромной горке из спальных мешков и палаток лежал военный. Форма его была смята, как и лицо. Кожные покровы гиперемированы, то есть переполнены кровью. Стойкий запах спирта валил с ног. К нему примешивался «аромат» давно немытого тела. Да, таинственный звук — храп военного. На погонах было по две маленьких звёздочки. В званиях я не разбирался, но прикинул, что это всяко меньше капитана.
— Товарищ прапорщик, — робко прошептал Бобровский. — Товарищ прапорщик…
Военный набрал в грудь особенно много воздуха и издал такой храп, словно на нас рычал дикий медведь. Мне стало смешно. Я взял и со всей силы ударил по металлической стенке. Громкий звук заставил мужика на спальных мешках вскочить. Он тут же вытянулся в струну и начал кричать:
— Прапорщик Скворцов по вашему приказанию прибыл!
Его пьяный взгляд на глазах прояснялся. И к моменту окончательного просветления глуповатое выражение сменилось гневом. Просканировав меня и товарища, он обнаружил полное отсутствие погон. А значит, и званий. И пришёл в неописуемую ярость. Неописуема она и по той причине, что изобиловала непечатными выражениями, которые мне совестно воспроизводить в этом тексте.
— Это что за бардак?! — закричал он. — Гражданские, вы чё? Вы куда лезете, а? Да я вас… Да я вам…
Остановить поток слов было решительно невозможно. Ор полного прапорщика заполнил склад-ангар. Уверен, что даже сводчатые стены вибрировали от его баса. Все анекдоты про армию оказались реальностью.
— Товарищ прапорщик! — зачем-то рявкнул я. — Нас сюда направил товарищ капитан медроты! И он будет вне себя, если узнает…
— А, студенты, — перебил меня мужик. — Фух. Ну и день… Точно, он же предупреждал про студентов… За мной.
В этот момент я будто нажал волшебную кнопку. Мужик перестал кричать, успокоился. Даже его кожные покровы несколько просветлели. Прапорщик размял шею, плечи. Достал бутылку минеральной воды, выпил залпом до дна. Внимательно посмотрел на нас, будто прикидывая, на какой полке разместить двух студентов.
— Так, ну на тебя без проблем подберём, — сказал он мне. — Вижу, сорок восьмой, голова пятьдесят пять… Нога сколько? Сорок четыре?
— Сорок три, — ответил я.
— Бери чуть больше, носок надо плотный носить, — посоветовал военный. — Это тебе не по кабакам шляться.
Прапорщик принялся неспешно бродить по складу и выбирать мне обмундирование. Вид его был расслабленный и умиротворённый. Попутно Скворцов делал какие-то записи в безразмерном журнале. Пока я примерял выданную одежду, он взялся за Бобу. Раскритиковал его физическое состояние и низкий рост. Мол, на такого новобранца найти что-то путное тяжело.
Нам выдали по два комплекта формы, по одной тёплое куртке и по паре жутких армейских шапок. А ещё — сапоги. Жаль, что нельзя было остаться в своих зимних кроссовках. Они были очень удобными. Я ещё в Яндекс-доставке оценил такую обувь. Мне форма действительно подошла, как влитая. А вот на Бобе она смотрелась жутко. Рукава куртки висели. А штаны, напротив, с трудом доставали до щиколоток.