Попаданец. Чужая империя

Грошев Григорий

— Сударь! — сказал он. — С вами всё в порядке?

— Да, — ответил я.

— Ну тогда выходите.

— Это ещё почему?

— Конечная! Я водитель и, знаете ли, по долгу службы обязан выпроваживать всех пассажиров, — ответил мужчина и рассмеялся.

Я встал и двинулся к выходу, осмотрелся. Кажется, я вышел в совершенно другой части Москвы. Далеко от пафосного центра и ресторана «Республика». Это хорошо. Здесь дома были беднее, людей — меньше. Упрямо шёл вперёд, без особого плана.

Возле одного из подъездов

были составлены вещи. Кто-то переезжал. Старомодная мебель, такую у нас называют бабушкиной. А как по мне — весьма аккуратные и красивые предметы. К стене кто-то прислонил двухметровое зеркало. Я не удержался и подошёл к нему. Взглянул на себя.

Из зазеркалья смотрел мужчина с потускневшими глазами и глубокими морщинами у глаз и на лбу. Неаккуратные волосы, щетина. Лицо чем-то напоминало актёра Александра Абдулова. Того, что сыграл Ланцелота в фильме «Убить дракона».

Ссадины от удара плетью не было. И это лишний раз подтверждало, что происходящее - сон. Но делать всё, что в голову взбредёт, я не собирался. Должно быть, грузчики отдыхали, потому как за несколько минут к вещам никто не приблизился. Тут я увидел небольшую холщовую сумку с вещами.

Мне нужно было избавиться от робы. А потому я схватил сумку и быстрым шагом удалился прочь. Нашёл совсем глухой двор, развернул похищенное. Внутри лежали мужские вещи. Какие-то нелепые брюки, майка без рукавов, свитер. Обувь, наверно, осталась в другой сумке. Переоделся, робу сложил. Пригладил волосы.

Даже если это сон, пусть он идёт по моему сценарию. А если не сон, то тем более.

Глава 16. Нерусский рынок

Некоторое время я испытывал воодушевление, как колобок. Я от Соловьёва ушёл, я от следака ушёл. Но потом фаза возбуждения сменилась дисфорией. Что дальше? До меня стало доходить, что происходящее — не сон. Возможно, это какой-то неизвестный науке феномен. Быть может, сознание способно путешествовать между мирами. Было интересно поразмышлять над этим, но передо мной стояли бытовые проблемы. Во весь рост стояли!

— Жилья нет, — перечислял я в голове, — денег нет. Меня разыскивает полиция. Документов нет… Даже знакомств нет!

Что делать дальше, я понятия не имел. Ладно бы, я был просто попаданцем в этот странный мир. Но я воплотился в теле бомжа. Дважды! А ещё за мной по пятам шли местные жандармы! Теперь я думал, что было неразумно убегать от Иванова. Он был добр, даже обедом угостил. С другой стороны: ну как можно было доверять полицейскому? У них совсем другие цели в жизни. Посадить, да подольше.

— Вернуться в полицию? Попасть на каторгу? Здесь я никто, — размышлял я. — Обычный бомж. Не могу вспомнить, чтобы в моей реальности к ним проявляли хоть немного снисхождения…

Скорее всего, выпорют плетями. Я так и не понял, это была фигура речи или реальное наказание? К тому же, я

второй раз ощутил в своих руках таинственную энергию. А ещё — будто краем глаза стал замечать два столбика. Слева, будто на границе периферического зрения. Один столбик был синим, а второй — красным. Что это, для чего — непонятно. Я долгое время был уверен, что мне кажется.

Порылся в карманах украденных мной вещей и обнаружил там много мелочи. Монеты были интересными. Массивные, тяжёлые, но с очень тонкой гравировкой. На некоторых вместо двуглавого орла были портреты королей. Почему я так решил? Да потому что они носили короны.

Насчитал девяносто копеек. Что бы сделал попаданец из другого мира на моём месте? Разумеется, отправился бы стричься. Неподалёку от того места, где я переоделся, висела скромная вывеска. «Цирюльня для малоимущих». На большой чёрной доске кто-то аккуратно вывел эти буквы белой краской.

Спасибо Михалкову и его фильму. Я ещё с детства знал, что цирюльник — это парикмахер. Зашёл внутрь. Страшное, грязное помещение. Темнота. Администратора не было, в глубине стояло одно кресло мастера, а возле него — небольшая очередь из желающих. Сверху — тусклая лампа. Никто не сидел, за исключением клиента. Пол толстым слоем устилали остриженные волосы. Пыль летала в воздухе.

— Кто последний? — спросил я.

— Последний — ты, а крайний — я, — ответил мне высокий и тощий мужчина. Голос его был противным.

— А сколько стрижка стоит?

— Стрижку тут не делают, — продолжал посетитель. — А заголенье — четвертак. Есть у тебя четвертак?

Я кивнул.

— А ну, заткнись, Чёрный! — рявкнул мастер. — Не надо мне тут клиентуру распугивать своим мерзким голосом. Босота, если скидку хочешь, возьми веник, да приберись.

— Это вы мне? — робко спросил я.

— Нет, твоей тени!

И выругался. Превозмогая отвращения, я взял длинную щётку и совок на палке. Удобная вещь: чтобы собрать мусор не нужно нагибаться. Огромная металлическая бадья, полная волос, стояла тут же. Я принялся подметать. Каких только волос тут не было! Чёрные, рыжие, седые, синие, красные… Уборка отняла немало времени.

Я надышался пылью и начал кашлять. Мастер работал невероятно быстро, как робот, как конвейер. Никаких машинок. Никаких фенов. Огромными ножницами он с пугающей скоростью состригал клиентам их космы. Темп несколько снижался, когда цирюльник переходил к ушам. Потом он обмахивал клиентов полотенцем, сдувая остатки волос.

— Босота, прыгай! — крикнул он мне. — За рвенье без очереди обслужу. Давай-давай, держи скорость!

Я сел в кресло, жутко неудобное и скрипучее. Цирюльник набросил на меня простынь и принялся стричь. В считанные минуты лицо в зеркале изменилось не неузнаваемости. Моё тело помолодело лет на пять. Недаром говорят: хочешь что-то изменить в жизни — постригись.