Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2
Шрифт:
– Это невозможно, – уверенно заявляет Мара.
– Некромантская частичка? – уточняю я. – Нергал не имеет власти над ней?
– Некромантская часть источника распадается в первую очередь, неуч! – возмущается Мара. – Ярко выраженные некроманты после вампиризации остаются без профильных способностей и слабы магически. Это все знают. И ты, Санаду, в том числе!
– Клео встречалась с богиней смерти Магарет, – тихо произносит Санаду.
Ну, я бы не назвала это такой уж встречей.
На некоторое время воцаряется молчание, слышен только шелест подошв
– Не может быть, – выдыхает Мара. – Как? Откуда? С какой стати?
– Наш профессор некромантии находился у неё в гостях, – поясняет Санаду, – а Клео случайно попала в их плоскость мироздания, видела там Магарет. И Магарет видела её. Такое обычно не проходит бесследно. И так как случилось это до вампиризации, есть вероятность, что Магарет пометила источник Клео своим вниманием, а божественное внимание такая штука – оно могло сделать её великим некромантом, если бы Клео осталась человеком, а при вампиризации могло сохранить часть источника. Не до такой степени, чтобы Клео оставалась полноценной некроманткой, но в достаточной для генерации некоторого количества магии. А так как мы с ней часто обменивались кровью, через эту кровь перепадает немного магии и мне.
– И почему ты мне не рассказал об интересных последствиях встречи с богиней? – поинтересовалась я.
– Ну, ты всё равно не стала бы великой некроманткой, не хотел тебя расстраивать такой упущенной возможностью, – Санаду, кажется, до сих пор предполагает, что я расстроюсь.
– Да больно надо. Я не против зомби, но возиться с ними всю жизнь – бр-р.
– А про возможность сохранения части источника я подумал уже здесь по результатам наблюдения.
– Но почему молчал? – это уже Мара возмущается. – Это же… это такая возможность спастись здесь!
Санаду неприятны её слова. Очень. И ему тревожно.
– Чтобы ты не вцепилась в Клео раньше, чем обессилишь, – мрачно поясняет Санаду. – Я не хочу с тобой драться, но если ты сейчас только притворяешься ослабевшей и попробуешь пить Клео – сдерживаться не стану.
– Не верю, – хмыкает Мара.
– Как хочешь, – глуше произносит Санаду.
– И что мне, теперь подыхать? – язвительно уточняет Мара. – Или перерождаться в высшую? Тогда я всё равно доберусь до её крови!
– Нет, я сам поделюсь с тобой энергией, – обещает Санаду. – Но не более, чем это необходимо для поддержания физической формы. В отличие от Клео, мне хватит сил и навыка для точной дозировки.
Несколько мгновений тишины и злое:
– Скотина! Тварь! Предатель!
Ещё несколько минут Мара ругает его последними словами, но, похоже, это самое большее, на что она сейчас способна.
Глава 50
Идём на морально-волевых. Не знаю как там болтающаяся на плече Санаду Мара, а сам он переставляет ноги еле-еле. Мне едва хватает сил, ведь приходится делить их на троих. Я прямо локомотив. Мысли немного путаются: ярко, почти осязаемо представляется этот локомотив, а на полянах иллюзии смешиваются
И голод – я тоже его ощущаю. Или чувствую через Санаду – не уверена. Но его кровь даёт мне знать, что его вампирская суть воспринимает меня пищей.
Санаду идёт за мной, и я знаю, что его клыки зудят, а моя шея кажется сладко-привлекательной. Он чувствует пульсацию жизни во мне. И магии. Неизвестно, почему не возникает конфликт с некромантским кусочком. Возможно, я для этой магии как фильтр, разрешённый самой богиней, и попытка напрямую присосаться ко мне кончится плохо. А может, мы так голодны, что готовы пожрать всё. Или в этой вселенной эёранские боги не властны, вот и работает всё иначе.
Но главное – я хоть и кажусь Санаду вкусной, аппетитной, и его вампирский источник жаждет питаться от меня напрямую, выкачивая магию и жизнь, Санаду смиренно бредёт за мной и укусить не пытается.
Моя шея близко. Спина открыта. Он держит меня за руку, имея возможность дёрнуть к себе, зажать и удержать. Но Санаду просто следует за мной.
***
Идти вперёд – это уже становится самоцелью. Не выход, а просто двигаться вперёд и не сдаваться. Внутри всё сжимается, в голове – туман.
Не знаю, сколько времени мы так бредём на черепашьей скорости. Мысли путаются, смешиваются с обрывками иллюзий, и уже невозможно разобрать, где навеянные образы, а где – слишком яркие собственные фантазии. Иногда, когда шагаю на очередную поляну, краем глаза замечаю рыжие всполохи – словно большая белка пробегает по обрамляющему переход в следующую зону стволу. Марку Аврелию понравились бы эти исполинские деревья, он бы с удовольствием по ним полазил. Наверное, поэтому мне видится этот рыжий сполох. Или нет?
В какой-то из переходов я задумываюсь над этим феноменом.
Потом припоминаю все наши рассуждения о лабиринте.
О том, что между участками нас может телепортировать.
Вокруг нас мечутся какие-то серые тени, и я закрываю глаза, бреду вслепую, продолжая обдумывать пульсирующие в мозгу мысли.
Вероятно, здесь закрытое пространство. Переход между тропой и поляной. Телепортация. Проблемы с определением координат или маяка. Разница в затрате сил при самостоятельном пробитии пространства и переходе по уже накатанному каналу.
Мысли текут вяло, не хотят складываться в одно целое, хотя знаю, что они в одно целое сложиться могут.
Шаг за шагом.
Усилие за усилием.
Усилие тела, воли, мысли.
В зонах выхода на поляну с тропы и выхода с поляны на тропу может находиться ослабленное частыми телепортациями пространство. Возможно, там удастся протащить сразу троих. Куда? Не знаю, но хотя бы в первоначальный лес лабиринта. Мне кажется, там больше шансов найти выход. А если поляны находятся рядом с лесом, то и сил для перемещения на небольшое расстояние понадобиться меньше.