Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2
Шрифт:
Ресницы Мары вздрагивают, в теле появляется напряжение.
Без подпитки магии вампир не просто умирает, он перерождается в высшего вампира, теряя физическую составляющую и впредь может её формировать только из энергии, словно манекен или марионетку, которой управляет своей волей. Довольно унылая жизнь, если подумать, хотя и является пиком силы для данного вида.
В мире без магии высшему вампиру нужны жизни других созданий для поддержания новой формы существования.
Но Санаду лукавит: нас здесь трое, и в случае перерождения мы с голодухи
Так что впереди нас могут ещё и гладиаторские бои на выживание ждать.
– Клео, возьмись за мой рукав, – просит Санаду.
Я перехватываю его рубашку и освобождаю пальцы. Вздохнув, Санаду закидывает Мару себе на плечо. Придерживая её за ноги, выпрямляется и перехватывает мою руку.
Идём дальше.
***
Санаду шагает несколько механически, я – более уверенно. Возможно потому, что я недавно обращена, и мне требуется меньше магии? Или правда Антоний помогает? Но мне действительно легче идти – есть, с чем сравнивать, я ведь через кровь ощущаю усталость Санаду.
Впрочем, у него такая отягчающая тушка на плече висит. И ведь не бросишь – сама Мара не доползёт.
А было бы здорово, будь это испытание на командный дух: раз своих не бросаете даже в самый тяжёлый момент, то вот вам конфетка – спасение.
Ещё было бы замечательно получить помощь от Антония. В конце концов, должна же быть у него совесть: мы в эти неприятности попали из-за него!
Совсем из фантастического: Марк Аврелий прибежал бы к нам, показал выход. Но он не собака, чтобы учуять хозяйку и найти.
А ещё…
– Санаду, ты ничего не хочешь рассказать? – хрипло спрашивает Мара.
Я чуть сбиваюсь с шага, но тут же выравниваюсь, продолжая тянуть его за собой.
Санаду молчит.
– Мне повторить вопрос? – интересуется Мара.
– Раз Санаду молчит, – замечаю я, ощущая его лёгкую тревогу, – рассказывать он определённо не хочет.
– А стоило бы, – глухо отзывается Мара. – Или сама рассказывай.
– Что? – я прислушиваюсь к чувствам Санаду: он беспокоится.
Хм…
– Что происходит? – спрашивает Мара. – По всем расчётам мы уже должны полностью обессилеть и начать перерождение, но мы продолжаем идти. Ты, Клеопатра, самая бодрая, и твою бодрость нельзя оправдать недавним вампиризмом. Юный вампир всё равно остаётся вампиром со всеми сопутствующими проблемами подпитки. Санаду явно ощущает себя лучше, чем я. При этом никаких магических артефактов при нас не осталось, черпать магию неоткуда.
– Возможно, нас как-то поддерживает лабиринт? – предполагает Санаду.
– Это место нам абсолютно чуждо, – раздражённо напоминает Мара. – Мы физически и магически не можем воспринимать местную магию. Все. Но на тебя, Клеопатра, это как будто
Даже спорить не хочу: какой смысл говорить «я не в сговоре», если она уже всё для себя решила? Никакого.
Санаду тоже молчит.
– Надеюсь, ты об этом задумался, – ворчит Мара.
А я… только сейчас понимаю, что если она высказывает свои подозрения вслух, значит, Санаду крепко закрыл от неё свои мысли. Держит их под замком даже сейчас, когда сил так мало.
– Если подумать, – продолжает рассуждать Мара, – то именно твоя Клеопатра притащила похитившее нас существо. И вообще она из другого мира, так что мы не знаем, откуда она на самом деле. Может, это начало экспансии другой вселенной?
– Ага, – хмыкаю я. – И ты всё это высказываешь нам, ничуть не опасаясь, что тебя убьют за верные догадки?
– Я готова сотрудничать. Шпионить. Помогать любым возможным способом.
Только фыркаю.
– Зря ты так скептически к этому относишься, – укоряет Мара. – У меня опыт есть. А вот Санаду не согласится, он у нас слишком принципиальный, Эёран не предаст.
– И не надо, – от удивления качаю головой.
Подумав, Мара делает ещё одну попытку завербоваться:
– Если ты Санаду ревнуешь, то я готова даже близко к нему не подходить.
– Эх, а говорила, что любишь меня больше жизни! – показательно вздыхает он.
– На словах утверждать такое легко, – соглашаюсь я.
– Клеопатра, я серьёзно хочу сотрудничать.
– Ничем не могу помочь, – пожимаю плечами, хотя Мара этого видеть не может.
Санаду опять поглаживает большим пальцем моё запястье. Его эмоции и ощущения такие вялые, блеклые, что даже страшно.
А вот я действительно в сравнении с ним слишком уж бодрячком.
Видимо, это как-то связано с тем, что я могла телепортироваться, и о чём Санаду предпочёл умолчать. Но теперь…
– Знаете, мне кажется, мы не выберемся, – вздыхаю я, и всё внутри сжимается. Истерики от осознания этого нет, лишь тоска: в жизни столько ещё приятного могло бы быть, но… – Так что секреты сейчас несколько бессмысленны, а новые факты могут изменить ситуацию, помочь взглянуть на неё под другим углом или открыть полезные для спасения обстоятельства. Так что, Санаду, мне тоже интересно, не хочешь ли ты что-нибудь рассказать. О том почему я телепортировалась столько раз и сейчас слишком бодра.
– Не хочу, – тихо отвечает Санаду.
– Да ладно, – отмахиваюсь я. – Мне любопытно, что за мысль тебе в голову пришла. И я думаю, скрывать что-то уже бессмысленно.
Санаду вздыхает.
Он послушно переставляет ноги в такт моим шагам. И он очень устал.
– Полагаю, – Санаду вновь вздыхает, – точнее, предполагаю, но не уверен: часть твоего магического источника после вампиризации могла уцелеть в первозданном виде, то есть со способностью к генерации магии. В небольшом количестве, но всё же.