Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов
Шрифт:
Падающие столбы и грязь обеспечил именно он.
– Что ж, тогда гуляют все! – Санаду поворачивается и чуть не вздрагивает: Клео стоит в трёх шагах от него.
Проклятый щит, из-за которого он её не ощущает!
Её глаза задорно блестят.
И его сердце пропускает удар. Внутри всё сжимается.
– Ну, чисти меня быстрее! – требует Шаантарэн.
Напоминая о себе.
Букете.
И причине его появления в Академии.
– Гуляют все, – строго повторяет Санаду и указывает на Клео. – А студентка
– За что?! – её лицо обиженно вытягивается.
Санаду поспешно отводит взгляд. Саториус и Баратус сначала удивлённо смотрят на него, затем оглядывают Клео с ног до головы и опять одинаково изумлённо взирают на него, но Санаду игнорирует вопрос в их взглядах, насмешливо требует:
– Иди учись, чудовище рыжее. Ты ещё слишком маленькая, чтобы пить.
Краем глаза он замечает, как она вздёргивает бровь.
– Маленькая, да удаленькая, – фыркает Клео. – А у вас, видимо, старческий маразм крепчает, раз не помните, что я уже дважды с вами пила.
«Вот заноза», – Санаду сдерживает улыбку: следовало ожидать, что она в долгу не останется. Молодые вообще плохо переносят напоминания о своей юности и неопытности.
Санаду снова разворачивается прямо к ней: хороша. И платье ей идёт, и…
«Нет, – говорит он себе. – Не стоит».
В нём ещё слишком много эмоций.
И не для того он Шаантарэну по голове стучал, повторяя настоятельный совет держаться от Клео подальше, чтобы теперь их за одним столом сажать. Хорошо ещё, почистить кота не успел, и тот стесняется много выступать в грязном виде.
– Уроками займитесь, студентка Клеопатра, – строже повторяет Санаду, но тут же добавляет намного мягче. – В библиотеке. А если будете возвращаться в свою комнату – ничего там не ешьте и не пейте.
До зуда ему хочется знать её мысли и чувства! Но приходится довольствоваться тем, что она, глянув на Саториуса и Баратуса, спокойно кивает.
«Кажется, не обиделась».
Но насколько было бы проще без этого треклятого абсолютного щита!
***
Пока великовозрастные мальчики секретничают за горячительным, мне и впрямь стоит заняться уроками: у меня там некромантии воз и три тележки. Или даже пять.
В том, чтобы делать это в библиотеке, а не в своей комнате, тоже есть свой резон. Хотя я бы предпочла расположиться в доме Санаду: комнат там достаточно, но… великовозрастные мальчики (или правильнее будет называть их дедушками, раз я для них слишком молода?) хотят обсудить темы не для девичьих ушей.
Так что приходится корпеть над учебниками в библиотеке. Я даже зачитываюсь и не сразу обращаю внимание на ропот.
Моргнув, бросаю взгляд на запястье: полтора часа уже здесь. Зачиталась так зачиталась.
Оглядываюсь: редкие посетители
Поворачиваюсь туда: Ника прёт к рабочим столам, волоча на буксире Валариона с чалмой из полотенца и диким выражением глаз.
Заметив меня, Ника нервно улыбается и ускоряется, таща Валариона (да какой он Валаринон? Валя!) за собой.
Чуть ли не силой усадив его на стул напротив меня, Ника наклоняется и решительно шепчет:
– Какие у вас на Терре есть способы осветления волос?
– А тебе зачем? – задираю бровь. – Санаду надоел претензиями к цвету волос?
– Это ему! – Ника тыкает пальцем в плечо Вали.
– Ника, солнышко, может, оно само пройдёт? – жалобно просит он.
– Какое «само»? – шипит она. – Мы их мыли. Красили. Стригли. Даже новые волосы растут рыжими! Да у тебя даже лысая голова остаётся рыжей. Санаду меня убьёт.
Нервно всхлипнув, она почти падает на соседний стул.
– Конфетку? – Валя достаёт из кармана конфету в цветной обёртке. – Вкусная…
Оглядываю чалму из полотенца на его голове. Нику. Чалму.
– Так он теперь тоже рыжий? – указываю на Валю.
Они оба кивают. Ника хватает угощение и, вмиг избавившись от обёртки, вгрызается в конфету.
– Полный комплект теперь, – от смеха сгибаюсь пополам и утыкаюсь лбом в учебник. Нервно хрюкаю, пытаясь не хохотать на весь читальный зал.
– Ничего смешного, – снова раздражается Ника, а Валя выдаёт ей ещё конфету.
– Да у нас вся группа теперь рыжая, – выдавливаю сквозь сдавленный смех.
– Санаду и так Валю не жалует, а теперь… теперь он ещё и рыжий! – Ника всхлипывает, за что получает очередную конфетку.
– И как такое получилось? – смех удаётся подавить до тихого фырканья, но напряжённый живот так и норовит устроить ещё один хохотательный заход.
Я же, когда Валю с демонами увидела, подумала, что он выбивается из группы, покрасить его надо… может, опять иномирная сущность постаралась?
– Я проснулся, а волосы рыжие, – шепчет Валарион убито. Ника вгрызается в конфету. – Подошёл к двери Ники, а она когда увидела… велела спрятать волосы, чтобы Санаду не убил.
– Мало того, что эльф, – вздыхает Ника. – Так теперь ещё и рыжий. Это ка-тас-тро-фа!
– И что, – недоверчиво уточняю я, – правда даже кожа рыжая, а новые волосы рыжими вырастают?
– Да, – одинаково скорбно выдыхает сладкая, а теперь ещё и рыжая, парочка.
– Земные средства вам не помогут, – развожу руками. – Это явно какое-то проклятье… рыжих.
Меня снова сгибает пополам от смеха.
– Главное, чтобы оно на всю Академию не распространилось, – кряхчу я, – а то Санаду инфаркт хватит.
– У вампиров не бывает инфарктов, – сообщает Ника.
– А нервные срывы? – уточняю почти из-под стола.