Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов
Шрифт:
Вернувшись к особняку, первым делом обхожу его по периметру, хватаясь за декоративные выступы и подтягиваясь, чтобы заглядывать в окна и проверять, не заперты ли.
Увы, происходящего внутри не видно, а створки заперты.
Что ж. Оглядываю пышную лепнину, поддерживаемый ажурными уголками козырёк. И всхожу на крыльцо. На этот раз – чтобы забраться на козырёк, с него пройти по опоясывающему второй этаж карнизу и проверить окна второго этажа. Если и они закрыты – на крышу влезу и поищу вход там. На худой конец – черепицу разбирать начну, но влезу. Я упрямая,
На козырёк взбираюсь споро, осторожно выхожу на карниз. В крови бурлит азарт, я продвигаюсь вперёд, добираюсь до первого окна.
Не учитываю только одно – парусные свойства подола.
На расположенном в помещении скалодроме никогда не было ветра.
Порыв ветра, ещё один – и пальцы соскальзывают с закруглений камня. В этот же миг распахивается окно второго этажа. Словно в замедленной съёмке вижу вытягивающееся лицо Санаду. Меня дёргает вверх и тут же падение продолжается – наверное, это попытка использовать телекинез. Но на мне демонические браслеты, отталкивающие магию.
А затем Санаду становится смазанной тенью, плохо различимой даже в ускоренном выбросом адреналина «просмотре».
На руки он ловит меня очень мягко и нежно. И зависает прямо в воздухе между первым и вторым этажом.
Сердце ломает грудную клетку – так кажется из-за быстрых лихорадочных толчков. Обхватив шею Санаду, прижимаюсь к нему, утыкаюсь носом в пахнущую кофе и можжевельником кожу, судорожно дышу, не сразу даже понимая, что его воротник расстёгнут, и я касаюсь его кожи не только носом, но и губами. И чувствую такой же бешеный стук его сердца. Накатывает жар, сбивая дыхание, а когда Санаду крепче прижимает меня к себе, по телу пробегает дрожь.
Он тут же влетает в окно и ставит меня на мягкий ковёр. В комнате темно, и я не вижу его лицо, когда ладони Санаду скользят по моему телу, бёдрам, подолу.
– Ушиблась? Или только испугалась? Ничего не болит? Всё в порядке?
Нет, не в порядке: у меня сердце выпрыгивает. И мурашки от каждого его касания. А его ладони возвращаются вверх: по ногам, бёдрам, талии. Ложатся на плечи. Санаду возвышается надо мной. И стоит слишком близко – я снова ощущаю запах его кожи, смешанный с винным духом. И как-то неловко от этой близости. Санаду дышит шумно и часто – наверное, рывок дался ему тяжело. Да и покачивает его.
Но воспоминание о Марке Аврелии мигом отрезвляет, я тыкаю пальцем в грудь Санаду.
– Марка Аврелия отдайте!
– Я же сказал: Марк Антоний нам нужен.
– Зачем?
– Ну, мы же пьём. До белочки. Марк Антоний – наша белочка. И команда нам нравится.
Команда «Марк Аврелий, тост!» после которой он пьёт то, что налито в бокале?
– Вы и его спаиваете?! – хватаю Санаду за грудки, пытаюсь разглядеть его лицо в сумраке комнаты. – Отдайте его немедленно!
– Тихо, тихо, – Санаду, качнувшись, обнимает меня и шепчет на ухо. – Ну что вам, жалко, что ли? Вы знаете, что наставники щитовиков и наставники боевых магов обязаны обладать
Он гладит меня по волосам, а разбегающиеся от его дыхания мурашки мешают сосредоточиться.
– Марка Аврелия отдайте, – глухо повторяю я.
– Саториус и Баратус, как наставники щитовиков и боевых магов, – продолжает нашёптывать Санаду, – отлично разбираются в целительстве, могут оказывать первую помощь. Так что не переживайте: если с Марком Антонием что-нибудь случится – они его починят. Обязательно…
– Что? – толкаю Санаду в живот, но отстраниться удаётся, только когда он чуть разжимает руки. – Это вы меня так типа успокаиваете?
– А что, не помогает?
Да его шатает.
Кому я оставила Марка Аврелия?
– Отдайте.
Но Санаду снова прижимает меня, и нас рывком уносит вверх. А потом бросает вниз. И дымка рассеивается, открывая знакомые красные обои, две кровати с балдахинами и прочую тесно наставленную мебель нашей с Никой комнаты.
– С ним всё будет хорошо, – Санаду отскакивает. – Верну завтра утром. Обещаю.
Я бросаюсь следом, но нас разделяет серая дымка.
Хлоп! И дымка рассеивается.
Смотался.
Заламываю руки и…
– Иномирная сущность, – запрокидываю голову. – Он Марка Аврелия нашего не отдаёт. Верни его, пожалуйста!
Тишина…
Кажется, мне нужен новый план вызволения пленника.
***
Телепортировавшись в тёмный коридор, Санаду замирает. Из столовой доносится смех, гомон.
– Марк Аврелий, тост!
Несколько секунд тишины – и смех. А Санаду всё пытается отдышаться. Качнувшись, он спиной прижимается к стене и закрывает глаза.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
– Думаете, Санаду вернётся? – тихо спрашивает Баратус.
Но Санаду хорошо его слышит.
– Я бы на его месте не променял вечер с такой красавицей на нашу компанию, – заплетающимся языком выдаёт Саториус. – Но то я. А Санаду, думаю, вернётся.
Громко всхрапывает Шаантарэн. Позор поражения благополучно залит почти ящиком драконьего огненного.
Вдох-выдох.
– А что, есть какие-то проблемы? – Баратус говорит так же тихо. – Девушка из другого мира, для неё такой вариант – прекрасно начало жизни в Эёране. Даже с перспективой получения титула. И у неё нет родственников, которые будут настаивать на женитьбе.
Распахнув глаза, Санаду направляется к ним.
– Санаду сторонник серьёзных отношений, – успевает сказать Саториус.
– Наливайте! – вошедший в столовую Санаду с улыбкой хлопает в ладоши. – Белку нам оставили.
На столе помимо полных хватает и пустых бутылок. Шаантарэн дремлет мордой в салфетках. Марк Аврелий полулежит на мешке с орехами. Взгляд у него слегка осоловелый даже после магического лечебного отрезвления.
Обойдя стол и смахнув со стула белый хвост Шаантарэна, Санаду усаживается на своё место под хитрыми взглядами Саториуса и Баратуса. Хитрыми и ожидающими подробностей.