Попаданка в академии драконов 4
Шрифт:
— Р-р-р… — Арен подхватывает меня на руки и несёт в ванную, бормоча: — Всех вестников порву, Культ закопаю, демонов… с демонами тоже что-нибудь сделаю. Жениться не дают, совсем страх потеряли.
Он опускает меня в божественно тёплую воду. Замирает, глядя в глаза.
— Лера…
— Что?
— Подожди минутку, — поцеловав меня в лоб, он направляется к стене.
Перед ним раскрывается потайная дверь в шахту к сокровищнице. Глазом моргнуть не успеваю, как Арен спрыгивает вниз. Эхо доносит шелест крыльев. Судя
Только что Арену понадобилось в сокровищнице?
Мозг слишком устал, чтобы фантазировать на эту тему, и я просто смываю с лица косметику. Тёмная краска расползается в воде облачками, растворяется. Откинувшись на борт, лежу с закрытыми глазами.
Солгу, если скажу, что смерть лорда Эрина меня не мучает, но… я слишком рада за Тордоса и других заложников Культа. Ещё бы точно знать, что Эрин был культистом, а не случайной жертвой. Если сложить всё вместе: странные воспоминания о нём Тордоса, контакты с художником Ати Виштором, то, что он по какой-то причине изображал торговца Жийна и сразу попытался убить меня с помощью Иссены — это говорит в пользу его причастности Культу.
Но.
Существует ведь вероятность, что он просто жертва. И тогда всё как-то совсем плохо.
Хотя в любом случае плохо, что он умер.
Как было бы хорошо, если бы можно было спасать всех. И злодеев перевоспитывать.
Вздыхаю.
Из шахты доносится шелест крыльев. Арен приземляется на пол и подходит к ванной. В руках у него корзинка. Остановившись на бортике, он запускает руку внутрь, и в следующее мгновение в воздух взвиваются розовые лепестки. Они осыпаются медленно, точно крупные хлопья снега, покрывают собой поверхность воды, пахнут сладко…
Цветы…
Арен ради меня срывал с любимых цветов лепестки?
Изумлённо смотрю, как закручиваются в воздухе последние лепестки. Арен вновь запускает руку в корзинку, и новые лепестки взвиваются вверх. Завораживающее зрелище. Кажется, что они сами кружатся так, танцуют, льнут друг к другу… И взгляд Арена проникает сквозь них. Он следит за выражением моего лица, и только один уголок губ слегка приподнят, придавая его лицу мечтательно-рассеянное выражение.
— Цветы… Арен, ты же любишь цветы…
— Восторг в твоих глазах мне нравится больше. Отвлекает от мыслей, правда? — он вскидывает вихри розовых лепестков.
Они ещё оседают, когда Арен опускает корзинку на пол. Во вспышке белого пламени одежда обращается пеплом, порыв ветра уносит его в угол. Обнажённый и прекрасный, как бог, Арен спускается в воду, и розовые лепестки покачиваются на воде.
На поверхности остаётся лишь голова, Арен перебирается по дну, всё ближе ко мне, не спуская взгляда с лица. Сильное тело скользит по моему, вызывая вспышки сладкого томления. Лепестки качаются, липнут к его и моей коже. Горячее дыхание обжигает губы. Мягкое прикосновение… осторожный укус… настойчивый
Вода шумно капает с моих поднятых рук, пальцы путаются в лепестках и волосах Арена, его губы, язык, жар прикосновений вытесняют всё прочее из мира моих ощущений и мыслей.
Нас ударяет струя воды, хлещет по волосам.
Зарычав, Арен отодвигается, злобно уставляется на кого-то поверх моей головы. Запрокинув её, обнаруживаю свою мохнатую дуэнью.
— Ра-но, — Пушинка наклоняется к воде, беззвучно втягивает, раздувая щёки.
На этот раз я успеваю спрятаться за Арена, а он — прикрыться магическим щитом, и поток воды разбрызгивается в стороны. Арен магией посылает в ответ шар воды, но Пушинка ловко уворачивается и становится невидимой.
— У неё перед нами преимущество, — смеюсь я.
Далее мы принимаем ванную, целомудренно сидя рядом. Ловим лепестки. Арен прямо на воде складывает из них сердечки, а я — пронзающие их стрелочки.
На какой-то короткий миг кажется, что никаких проблем не существует, за порогом башни Арена нас не ждут испытания, ответственность, Культ, и есть только мы, тёплая вода и эти мягкие послушные лепестки.
Но после ужина наступает ночь. Арен прижимает меня к себе и засыпает, а я… думаю.
Семью Тордоса спасти удалось. Пусть с жертвами, не так легко, как хотелось бы, но они в безопасности, как и десятки других заложников. С помощи Арена, офицеров, Риэль и Элоранарра я справилась с этим делом, а завтра справлюсь ли с щитом Пат Турина?
Холодные лучи восходящего солнца вползают в спальню на вершине башни, и в сердце возвращаются сомнения в своих силах. Ночью крепкие руки Арена спасали меня от страха неудачи, я даже поспать смогла, но мандраж нарастает. Минуты, наполненные заполошным стуком сердца, бесконечно растягиваются.
«Спокойно», — прошу себя, вспоминая счастливых Тордосов: их я смогла спасти, и других смогу.
Ладонь Арена скользит по моей обнажённой спине. Спящая на шкурах Пушинка поворачивает уши в нашу сторону.
— Лера, ты сможешь. Вчера смогла, и сегодня сможешь, — шепчет Арен и целует в макушку. — Можно было ещё поспать.
— Не могу, — сипло признаюсь я и приподнимаюсь, заглядывая в наполненные золотым сиянием глаза. — Обещай вести себя осторожно. Не хочу, чтобы тебя ранило, как Элоранарра.
— Я тоже не хочу, — Арен, пальцами задевая пряди, поглаживает ладонью мою щёку. — У нас же впереди столько всего интересного.
Локаторы с золотыми кисточками навостряются ещё сильнее. Арен улыбается:
— А если кое-кто мохнатый будет мешать — свяжу.
— Пф! — Пушинка, поднявшись и потоптавшись на шкурах, демонстративно отворачивается.
— Можно считать это разрешением на утренние обнимашки? — смеюсь я, прижимаясь к Арену, греясь в его объятиях, подставляя поцелуям лицо.