Попаданка в академии драконов 4

Свадьбина Любовь

Заклинание абсолютного видения похоже на взрыв. Глаза выжигает, мозг разрывает: всё слишком ярко, живо. Магия везде, она наполняет всё вокруг тысячами оттенков, пронизывает меня и пылающую Ланабет с чёрными провалами вместо глаз. Как в этом сиянии можно что-то действительно разобрать?

Внезапно всё исчезает. В голове звенит, гудит, вибрирует, но мир… такой обыкновенный, и вокруг Ланабет нет ни капли магии, нет потоков и печатей на стенах и потолке. Обычный мир, к которому я привыкла за восемнадцать лет жизни, снова со мной.

— Ох ты… —

хватаюсь за голову. — Это было… Ничего же толком не видно, всё сияет. Как при этом можно что-то разглядеть?

— Требуется опыт, умение пропускать неважное, сосредотачиваясь только на активных потоках магии. Пока восстанавливаешься, можешь ознакомиться с другими печатями. — Ланабет безошибочно указывает на отложенную на стол книжечку.

— Вы ведь ориентируетесь с помощью магии?

— Да. Это не так удобно, как зрение, но позволяет не теряться во всех этих пространствах, — Ланабет небрежно взмахивает рукой.

Восхитительная женщина! Наверное, я бы не смогла так стоически перенести выпавшие на её долю испытания. Сердце переполняется грустью: как несправедлив мир и ужасны преступления Культа.

Помимо схем магических печатей в книжечке содержится и теория.

— Почему меня не начали обучать по этой книге? — спрашиваю удивлённо.

— Ждали естественного укрепления дара, ведь некому было тебя направлять. — Ланабет, на миг замерев, поднимается с кресла. — С Лином уже закончили.

Со всеми этими вампирскими делами из головы вылетело, что Линарэну ломали щит правителей и проверяли сознание на установки лже-Заранеи.

От двери Ланабет зовёт:

— Валерия, поспешим.

Бросаюсь за ней. Ланабет уверенно шагает по залитым солнцем коридорам, сворачивает, спускается по лестнице с резными перилами, вновь сворачивает.

— Лин живёт рядом с лабораториями, — поясняет она на ходу. — Точнее, большую часть времени он проводил в них, даже ночевал там, но официальные его покои находятся рядом с исследовательским крылом.

Двери в покои Линарэна я опознаю по караулящим их гвардейцам.

— Они для охраны самого Лина, — поясняет Ланабет, будто ощутив моё смутное беспокойство. — Всем принцам положен караул у дверей личных покоев.

Падающий в окно солнечный свет отражается в рубинах короны Ланабет, рассыпается вокруг алыми бликами. Я бросаю взгляд на улицу… К дворцу шагают Арен и Ника, протирающая сковороду платочком.

Поймав мой взгляд, Арен прижимает ладонь к сердцу, и в мыслях раздаётся тёплый голос: «Оказывается, Ника по совету Санаду закопала свою сковороду в саду. Сейчас сдам её охране и бегу к Лину. Люблю тебя».

«Я тоже», — сжимая запястье, отзываюсь я. Арен широко улыбается, вспыхивают на солнце золотые крылья. Мгновенно подлетев и вцепившись когтями в раму, он прилипает к стеклу.

Ланабет полуоборачивается.

Арен практически целует стекло, а я, едва сдерживая улыбку, указываю на ожидающую его Нику. Закатив глаза, Арен расправляет крылья и перелетает к ней. Ника машет мне рукой. Махнув в ответ,

провожаю их взглядом, пока они не исчезают из вида.

Остановившись напротив охраняемых дверей, Ланабет осторожно приоткрывает створку.

— …ну поковырялись в мозгах, бывает, — выплёскивается в коридор голос Элоранарра. — Мне тоже поковырялись, но я нормальным остался и таким же умным.

— Когда смотрю на твоих дракониц, — отзывается император, — сильно сомневаюсь в нормальности и уме.

— Я иногда тоже, но ведь красота же.

Шире открыв дверь, Ланабет заходит в светлую гостиную. Я почти бесшумно проскальзываю следом. Император прислонился к разрисованной стене у окна. Облокотившийся на колени Элоранарр сидит в кресле. От двери виден лишь затылок устроившегося на диване Линарэна.

Стены исписаны формулами, чертежами, магическими печатями. На столах, креслах и столиках разложены книги, детали механизмов, листы со схемами. Тут и там посверкивают кристаллами пауки. А разномастные перья парят в прозрачном шаре под потолком. Не иначе защита от шаловливых ручек Элоранарра.

Он бросает на нас короткий взгляд. Линарэн приподнимается на диване и оборачивается. Он страшно бледен, черты лица заострились, кожа вокруг расширившихся жёлтых глаз серая.

Молчание не просто неловкое, оно чудовищно тяжёлое. Лже-Заранея практически воспитала Линарэна, но то, что она сделала с Ланабет, невозможно простить, и это… не встало бы это между ними.

— Я рад, что ты жива, — наконец произносит Линарэн. Его рассеянный взгляд переходит на меня. — Прости, Валерия, кажется, тебе из-за меня досталось.

— Главное, всё обошлось, — не уверена, что моя улыбка получилась достаточно дружелюбной. Я не сержусь, просто нервничаю немного. — Как самочувствие?

— Словно вынули мозг.

Быстро оглядываю комнату: Эзалона нет. Вернулся в Академию или отдыхает?

Когда Ланабет опускается в кресло, Арен шумно распахивает дверь:

— Ну как?

— Произнеси моё имя наоборот, — предлагает Линарэн.

— М-м, Нэранил?

— И я по-прежнему я, — Линарэн разводит руками.

Приблизившись, Арен будто невзначай опускает ладонь мне на талию. Император отклеивается от стены и подходит к креслу Ланабет, опирается на спинку:

— Эзалон клянётся, что выжег установки второй личности и её саму. Обещал, что рецидивов не будет.

— И все открытия моего второго «я» придётся делать заново, — Линарэн чуть склоняет голову набок. — Какой вызов для учёного: повторить достижения с нуля.

— Ты справишься, — грустно улыбается Элоранарр.

Арен шагает к Линарэну и хлопает его по плечу:

— И даже если не получится — ничего страшного. Всегда можно придумать что-нибудь новое.

— Если захочешь придумывать, — мягко замечает Ланабет. — Просто восстанавливайся, это важнее исследований. А если хочешь ими заниматься, то скоро у нас будут данные от вампирских кантонов о состоянии магии в Эёране, будет чем заняться.