Попаданка в академии драконов
Шрифт:
— Э… спасибо за заботу, — отзываюсь я, хотя такой подход слегка смущает цинизмом.
В холле раздается грохот. Всплеснув руками, мисс Анисия забегает внутрь, на ходу вытаскивает из кармана палочку со звездой на конце. Я заскакиваю внутрь и чуть не вляпываюсь в мыльную лужу.
— Вот ведь растяпа, — причитает мисс Анисия, размахивая жезлом-усилителем. — Так отвлеклась на этого охальника, что поддержать заклинание забыла. Ох уж этот Геринх Дольф.
Повинуясь взмахам жезла, губки взмывают к зеркалам во всю стену и начинают их натирать. Еще несколько взмахов — и поднимается опрокинутое
— Здорово, — тихо произношу я.
Теперь понятно, почему у них так мало персонала: магия и големы наверняка обходятся дешевле.
— А, пустяки, — отмахивается мисс Анисия. — Для этого только внимательность и нужна. Кстати, если увидишь Геринха Дольфа, передай, что если он не вернет гульфик доспехам, то рискует остаться без того, что им прикрывает.
— Неужели оторвете? — испуганно ляпаю я, хотя, с другой стороны, мало ли какие тут наказания практикуют.
— Нет, конечно, но доспехи еще позапрошлый ректор зачаровал, и они… мм, имеют неприятную привычку по ночам самостоятельно возвращать утащенные шутниками-студентами элементы. И, насколько мне известно, деликатностью при этом не отличаются. Так говорят среди сотрудников, на самом деле их уже несколько лет никто не тревожил.
— Хм, ну, значит, Геринха ждет веселая ночь, — невольно усмехаюсь я.
— Похоже на то, — мисс Анисия хмыкает, ее глаза задорно вспыхивают. — В конце концов, мы его просили отдать, если не вернет гульфик, сам виноват.
Заговорщически подмигнув мне, она снова взмахивает палочкой, и губки начинают бодрее протирать зеркала.
А я, поднимаясь по лестнице, осознаю, что до ужина еще пара часов и можно понежиться в ванне — мне сейчас не помешает расслабиться.
Расслабиться особенно не получается: лежа в теплой душистой ванне, я не могу выкинуть из головы ситуацию на границе. Может, в этой зацикленности виновата метка на запястье, то и дело цепляющая взгляд, но я постоянно задумываюсь, чем кончится открытие порталов в Бездну, в порядке ли Арендар? Наверняка там опасно. Хотя, с другой стороны, наследника должны хорошо охранять.
В комнате резко хлопает дверь. Каблуки торопливо процокивают к окну, к двери, снова возвращаются к окну. Проносятся между кроватями. Замирают у окна. Что-то разбивается, и от этого внезапного звука у меня чуть не выскакивает сердце.
Выскочив из ванны, прижимаюсь к запертой на шпингалет двери.
— Ника, это ты?
Несколько мгновений мучительной тишины — и слабый голос:
— Да… да, это я.
Едва обтеревшись, намотав полотенце на волосы, впрыгиваю в пушистый халат и распахиваю дверь.
Бледная Ника с закрытыми глазами стоит у окна, возле ног — разбитая кружка.
— Что случилось? — почти кричу я.
— Ничего. Ничего определенного не случилось. — Ника вдыхает и выдыхает несколько раз. Открывает влажно блестящие глаза. — Точнее… Может быть, ты слышала о ритуальных убийствах под Серабургом. Это в королевстве Озаран. Там начались беспорядки, а это всего день пешим ходом от Вортреда, где живет моя семья.
— О… надеюсь, с ними все в порядке, все же целый день пешим ходом… это ведь далеко?
— Все у них хорошо, — решительно произносит Ника и, сжав кулаки,
А у самой глаза влажные и губы дрожат.
— Ты уверена, что стоит так себя сдерживать?
— Я менталист, мои мысли… могут влиять. Не слишком глобально, но все же лучше мыслить позитивно: у папы связи и охрана, он всех защитит. Поэтому давай рассказывай, отвлекай меня от мрачного.
Судорожно вдохнув, Ника опускается на корточки. Простирает ладони над осколками, и те, дрогнув, поднимаются в воздух. Я застываю с открытым ртом. Ника выпрямляется и, пока осколки парят и кувыркаются под ее руками, в несколько шагов доходит до урны. Тихо звякая, осколки падают вниз.
— Вот так-то лучше, — нарочито бодро заявляет Ника и отряхивает ладони. — А теперь давай пить чай. А еще лучше — напеку-ка я блинчиков. Да, это очень успокаивает.
— Помочь?
— Нет, я сама.
Ей лучше знать, чем снимать стресс, поэтому сажусь на стул. Подтянув колени, обхватываю их руками.
Ника сноровисто переодевается в платье попроще, надевает фартук. В тумбочке, оказывается, хранятся все необходимые продукты, магически зачарованные так, чтобы не испортились. За каких-то пятнадцать минут Ника все подготавливает.
Плита здесь — каменный диск с символами, и от нескольких прикосновений он очень быстро разогревается, а следом за ним и сковорода.
— Так, рассказывай о занятии. Подопечные Дариона обычно о тренировках не болтают, но я на правах соседки хочу знать подробности. Правда, что парни тренируются абсолютно голыми?
— Нет, — чуть не поперхнувшись, отзываюсь я. — Все пристойно.
— У, — с каким-то даже сожалением тянет Ника, ловко размазывая тесто по шипящей сковороде. — А почему же он тогда так трепетно никого не пускает посмотреть на своих красавчиков?
— Говорит, это опасно.
— Опасно прямо с первых занятий?
— Есть немного. — Потираю грудь, дважды ушибленную заклятием.
— Досталось? — сочувственно уточняет Ника, переворачивая душистый румяный блин.
— Да, немного. Из-за спонтанной активации источник работает немного странно. Ничего серьезного, но придется, наверное, заниматься не со всеми, а с наставником.
— Тренировки с наставником — это почетно.
— Уж лучше с наставником, чем с Гаддаком, — вздыхаю я.
— О да, племянничек Фабиуса тот еще… придурок. Как и его приятель Ингар, но тот хоть полуорк, ему простительно, а эти-то непонятно с чего бесятся.
Сбросив блин на тарелку, Ника добавляет масла и заливает тесто.
— А чем плохи полуорки?
— Ну, они не то что плохи… — Ника задумчиво покачивает головой, словно подбирает слова. — Орки помешаны на чистоте крови, живут в закрытых общинах и тех, кто связывает себя браком с другим видом, вышвыривают со своей земли и предают забвению, часто с конфискацией имущества. Естественно, остальные существа недолюбливают орков за высокомерие, поэтому полукровки оказываются меж двух огней, и это не лучшим образом сказывается на некоторых из них, а ведь бывают еще дефекты от смешения видов.