Попадают по-разному
Шрифт:
– Готово, госпожа.
Смотрюсь в зеркало. М-да, понятно становится, почему подаривший Мечу за неё столько в своё время заплатил. Её к казначею можно отправлять за лицом ухаживать и причёску делать, и грозная Кэретта будет довольна.
Над моими доспехами красуется головка, в которой я себя узнаю с немалым трудом. Просто принцесса погибшего Архипелага со старинной гравюры. Само воплощение нежности, изящества, доброты и ласки. Точнее, не вся принцесса, а только голова, приделанная к проверенным стрельбой
На всякий случай, машу рукой. Отражение делает тоже самое.
Анид, восприняв это по-своему, говорит торопливо.
– Со щеками немного не так, простите. Вы очень редко улыбаетесь, а этот оттенок улыбку должен подчеркнуть.
Она издевается? Ей не нравится оттенок! Всего-то! Да я себя такой в жизни не видела!
– Вам не нравиться, госпожа?
– Нравиться... Не то слово. Я слов просто не знаю таких, чтобы тебя похвалить, Анид. Никогда такой красивой не была. Понимаешь, никогда!
– Но вы ведь очень красива, госпожа. Просто, только не обижайтесь, за собой не очень хорошо следите. Вы, Красная, даже Великая Госпожа.
– Я воин, не принцесса, мне некогда красивой быть. Служанок Госпожа, и в самом деле не держит. Хотя, как раз она - принцесса.
– Но Красная Госпожа одних с вами лет, а выглядит часто. Странно...
– Осмелела ты, Анид. Хорошо. Знаешь. Пойду-ка я к... Жениху. Он меня тоже красивой такой никогда не видел.
– Объявить вас?
– А давай.
Как говорится, живём один раз.
Анид бежит вперёд. Распахивает двери.
– Высокородная Госпожа Ертгард Осень.
Голосок-то у неё что надо, оказывается. Чуть не оглушила. Интересно, что Ягран скажет? А вдруг недоволен будет? Самой смешно. Этот тот случай, когда в случае недовольства, Анид рассчитывает юркнуть мне за спину, а там уж господа пусть сами разбираются.
Яграна я таким только на приёмах видала. Из брони - только панцирь, но какой! Причудливо извиваются резные золотые змеи. Стоит это - примерно двадцать обычных панцирей можно сделать. По мне, так лучше иметь пятьдесят человек в не очень хорошей броне, чем одного в безупречной.
В такой броне в бой никто не пойдёт. Делают, чтобы покрасоваться. Только переводят на глупости труд мастеров.
Или это я просто брюзжу, ибо мне такой брони никогда не купить. Надо посмотреть, чего с храатов набили. Да и во дворце должно быть что-то. Пока более быстрые не позаботились.
Но если броню у меня ещё есть шанс добыть, то с мечом - ноль, притом полный. Клинок работы самой Чёрной Змеи. Их всего-то двадцать три, и больше нет, и никогда не будет. Нет таких кузнецов. Один был. Армейское, то есть считай, произведённое мастерскими Еггтов, оружие, самое лучшее. Но такого там не сделают.
Чёрная Змея не в первый раз не сказала о чём-то, или просто не успела. Мне приходилось держать в руках Динкину "Золотую
Динка говорила, какой-то богач с Юга просил Дину один из мечей продать. Предлагал золота - по весу как тысяча мечей. Верховный сказала - маловато. Тут же накинул до полутора. Потом Динку прогнали, так что, не знает она, чем дело кончилось.
Я спросила.
"У него хоть было столько золота?"
"У него - да. Всем занимается, что деньги приносит. В способах достижения целей - вроде нас, ни перед чем не останавливается. Он с Безглазым в прямом смысле слова, что-то не поделил. Потому нам помогал. И за деньги, и так".
"Угу. В следующий раз за тебя две тысячи твоего веса предложит. И на Юг поедешь".
"Треснет кое-что! Пусть к тёте с этим лезет. Она деньги очень любит, и считает, продать и купить можно всё. Только не все правильную цену предложить могут".
Подспудно ждала, Ягран применит кое-что из арсенала таких красавчиков - повязку на голову, или руку на перевязь. Как тут дурочке не пожалеть раненного героя!
Насчёт "принц до такого не опустится" - есть пример того же Безглазого. Опуститься можно намного ниже.
– Не замечал раньше, что ты такая красавица!
– Угу. Спасибо! Ты тоже, вроде, не урод.
– Меня уже предупреждали, ты страшно грубая и дерзкая на язык, девушка.
– Интересно, кто?
– молчит, - Тогда, угадать попробую. Казначей?
Кивает.
– Неужели она думает, будто ты не знаешь слов, каких, по её мнению, благородным девушкам знать не положено?
Смеётся.
– Я кавалерист вообще-то, а они неизящной словесностью не ругаются, они ей разговаривают.
Теперь уже мне смешно.
– Вижу, после вчерашнего уже оправилась. Давай по городу прокатимся.
– Хм. А зачем?
– Не хочешь?
– Думаю просто.
– Осмотримся как следует. Как-никак, новые столицы наместничеств не каждый день появляются.
– Ладно, едем. Осматривать будут, скорее, нас.
– Пусть. Мне болтовня надоела. Мама узнала, что тебе плохо стало, не успел я в лагерь вернуться. Ты не только языкастая, но и зубастая. Все же знают, ты очень уж сама по себе. Ни с кем близко не сходишься.
– В каком смысле?
– Во всех. Мне просто наконец хочется самому на людей глянуть. Самому решить, насколько правду про того или иного говорят. Надоело быть вежливым, или холодным с теми, кого вовсе не знаю.
– И знакомство это решил с меня начать?
– Ха! А почему бы и нет? Столько... разнообразного про тебя наслушался, что сам решил удостовериться, сколько правды, а сколько - нет.
– Моим мнением мог бы поинтересоваться.
– А ты против?
Пожимаю плечами.