Попадают по-разному
Шрифт:
"Осень, смотри, просто твой удар!"
– Такая красивая!
– почему-то вполголоса выражает один из солдат общее мнение.
– Переверните!
Так и есть! Кинжалом со спины, точно в сердце, ещё и гранёным. Она даже испугаться не успела.
– Богатая была...
– замечает кто-то.
Я не обольщаюсь. Ни будь меня рядом они бы уже делили украшения, да и одежду. Денег, особенно, здесь стоит немалых.
– Давно убили?
– Ночью. Может, даже утром.
– Непонятно тогда. Как к
– Может, не местная?
– Как она сюда попала?
– Похитили. У нас.
– Если и похитили, то не у нас.
– показываю на левую руку, - Что видишь?
– Ничего.
– У тебя, что, матери не было?
– И сейчас есть.
– Повезло. Она браслета не носит?
– Носит.
– и замолчал. Понял.
– Смотри, лицо какое ухоженное. Глаза накрашены, брови подведены, помада, пудра. Это всё не быстро делается. Она тут жила. Дальше ищем.
Из другого десятка солдат подбегает.
– Там домики дальше. Маленькие и один большой. И там таких, - кивает на лежащую, - много нашли.
– Сколько?
Слышу приглушённые смешки. Знаю, над моей страстью к точным цифрам беззлобно посмеиваются.
– Не всё осмотрели, но человек двадцать точно.
Мертвецов видела уже достаточно. Убивала сама. Но те разы так не коробило. Одно дело наёмного убийцу пырнуть, или кавалериста пулей из седла выбить. И совсем другое дело здесь.
– Их отравили.
– Вижу. Только непохоже, что их заставляли это пить.
– Ту, во дворе зарезали.
– По дороге просто попалась.
Из бокового коридора выходит солдат.
– Там они жили. Ещё двое. Похоже, больных в постелях зарезали.
– Тут служанки должны были быть.
– А они и есть. Во внутреннем дворе. Поколоты.
– Убегали?
– Мне показалось, почти все сами под удар подставлялись.
– Совсем тогда ничего не понимаю. Так, скачи к Госпоже, доложишь, что видел. Пока ответа не пришлёт, ничего тут не трогать. Тел в особенности. Сотник, пошли комнаты поглядим.
Если честно, мне просто страшновато в одном месте с мертвецами.
Обставлено тут всё... Не сказала бы бедно, но и до роскоши настоящей не дотягивает.
– Смотрите, тут такая же книга!
Протягивает средних размеров в кожаном переплёте. На обложке вытеснен иероглиф "Книга". Что за бред?
Листаю. Ну точно, священные тексты почитателей казнённого. На всякий случай проверяю бумагу. Судя по знакам - с наших мельниц. Госпожа чем больше находит вещей, сделанных у нас, тем веселее становится. Любимое выражение в последние дни: "насколько же я их переоценила!"
– Может, тут школа какая у них была? Некоторые ещё дети совсем.
–
– смеюсь, ибо тишина бьёт по ушам.
Школа... Чтобы сотворил Безглазый, возьми он замок? Одного взгляда в лицо казначея без маски достаточно для понимания. Но здесь произошло что-то другое. Никакого вражеского нападения не было.
– Здесь не могло быть школы. От слова совсем, - поднимаю книгу,- они считают, женщинам, для жизни достаточно здесь написанного. Да и вообще, чтение разлагающе для слабого женского ума.
Швыряю эту мерзость в угол.
– Сюда подойдите.
Столик с зеркалом и всякими пудрами да помадами. Сотник откровенно ухмыляясь, протягивает мне флакон для духов. Нашей работы.
– Кажется, догадался, чему их тут... учили. Знал бы раньше - коней бы загнал, а девочек бы спас.
Рассматриваю флакон повнимательнее. Сотник смеётся почти не таясь.
– Знаете, что это такое?
– Настойка красного корня.
– Для чего применяют?
Ухмыляюсь в лицо.
– Чтобы стоял и не падал.
Обескуражен.
– Не думал, что вас ещё и этому учат.
– Ну, так ведь не самое ненужное в жизни умение. Там ещё такое есть?
– Да.
– Всё равно, непонятно, зачем их поубивали?
– Согласен, глупо. Где солдат много, неважно по какую сторону стены, могли бы подзаработать.
– Что-то мне подсказывает, ты бы им платить не стал. Не Весёлый квартал в столице.
– Они даже для лучших домов этого квартала слишком хороши.
– Были.
– Пусть были. Город возьмём - будем знать, кого искать.
– Смотри, на Госпожу в плохом настроении нарвётесь - навсегда о таких поисках позабудете.
– Она сейчас весёлая.
Десятник вбегает.
– Ещё одну нашли. Живую!
– Пошли, глянем.
– Не стоит.
– Так! Веди быстро, гляну, что творите!
– Да ничего такого. В выгребной яме пряталась. Мы её моем, а то вид такой - помойный свин и то бы побрезговал.
– Кто и чем побрезговал бы?
– раздаётся голос Госпожи.
Десятник объясняет, Госпожа, слушая вполуха оглядывается по сторонам. Генерал-лазутчик невозмутимостью напоминает старую храатскую статую. За столько лет среди них навидался и не такого.
Генерал Рэндэрд выцеживает сквозь зубы.
– Тоже мне, "Олений парк"!
Дина резко поворачивается.
– Это ещё что такое?
Лазутчик чуть шевелит губами.
– Впервые слышу.
– Читал в старой книге - на Архипелаге член императорского дома жил. Стареть стал. Женщин очень любил. Но дурных болезней боялся. Вот для него в загородном парке девственниц и собирали. Они даже не знали, кто он. Отбором, вроде, его старая любовница занималась. Девиц подбирала таких, чтобы на её место и влияние претендовать не стали.