Попала замуж! За дракона?! Развод!
Шрифт:
Я вынырнула из иллюзии в коридор. Везде на стенах горят яркие факелы, чадят понемногу. Окон здесь мало, да и те, что есть, очень узкие. Все же замок – это крепость, оплот и залог мира на моих землях.
Зато пол сверкает желтыми бликами. Пламя факелов в нем отражается и мерцает. На стене висит огромная шкура неизвестного зверя. Подозреваю, она просто перекрывает выбоину в камнях. Или щель в кладке. Замок не всегда замечает в себе мелкие огрехи, впрочем, как и мы сами.
Перед дверью покоев замерло несколько стражей. Один из них спешит мне
— Какие будут приказы, сиятельная госпожа?
— Никаких.
— В замке есть мыши? — вступает в разговор Буся.
— Прикажете изловить?
— Ни в коем случае! Проводите чупокабра на ночную охоту.
— И я на ночь останусь одна? Без своего фамильяра?
— Пусть разомнет лапы, он зажирел. А всем малышам это вредно. Твой зверь ещё такой кроха. Котенок, считай. Интересно, у чупокабров бывают котята? Или это как-то по-другому называется? — распахнула няня дверь в комнаты ударом магии. Малток, похоже, этого не ожидал. Рубаха распахнута, суетится вокруг стола. Коротенькая коса переброшена через плечо.
Пиццы никак не хотят на столе помещаться, слишком их много. Запах стоит дурманящий! Все бы съела. И, похоже, я не она такая.
Заметил нас, смутился и тут же зажал рубашку рукой, чтобы прикрыть обнаженный торс.
— Можно подумать, мы плохо рассмотрели, — язвит няня, пока герцог пытается одной рукой застегнуть непослушные пуговицы. Во второй руке он держит горячую сдобу на деревянной доске.
— Простите, я замочил рубашку, пока умывался. Думал, так быстрее высохнет.
— Ничего страшного.
— Режь пиццы, я хочу успеть поесть перед дорогой.
Малток дернулся как от пощёчины, вынул из-за пояса нож, надо сказать, у него это вышло эффектно. Рубашка вновь распахнулась, обнажая широкую грудь.
— На сколько частей вы желаете, чтоб я раз...
— Чтобы было удобно есть. Давай на шесть частей каждую, — усаживается няня за стол. Я же подхватываю из руки мужчины деревянный поднос.
— Грибная? — втягиваю в себя сытный запах.
— Со сметанным соусом, мне так обещали.
Мышцы мужчины под рубашкой вздуваются, он все никак не может начать резать от середины, примеривается с разных сторон, будто к особо ценному блюду. С таким усердием разве что печеную уточку нарезать.
— Дай, я! — беру его клинок в свою правую руку, герцог мне легко уступает, — Придержи блюдо, а то оно сейчас уедет.
— Вы, и вправду, считаете, что я не годен даже на то, чтобы нарезать лепешку? — вспылил мужчина.
— Думаю, что так будет быстрей, — наконец разрезаю лакомство на две половины. Буся не ждёт, сразу хватает ту, что ближе к ней, сворачивает в трубочку и с наслаждением ест. Успеваю нарезать ещё несколько штук, няня проворно выхватывает по кусочку от каждой.
— Садись, в ногах правды нет. Вот эта, по-моему, самая вкусная, — кивает она герцогу и тот изумлённо занимает за столом место.
— Так я слуга, гость, нянька или кто?
— По обстоятельствам, — отвечаем мы обе синхронно, и я наконец-то сажусь.
— Есть нужно руками? — хлопает длинными ресницами герцог. Кажется, его даже собственная расстегнутая рубашка уже почти смущает.
— Руками.
Мужчина с сомнением присматривается и, наконец, выбирает себе горячий кусок. Перстни сияют на длинных породистых пальцах. Кладет в рот, словно прислушиваясь к своим ощущениям, начинает живать и тут же хватает в руку кувшин с водой. Пьет жадно, чуть не захлебываясь. Суетливо отирает губы и подбородок салфеткой.
— Очень перчено. Простите. Я не могу это есть.
— Попробуй ту, что с грибами, — подталкивает няня уже другую тарелку. Малток озадаченно смотрит на сероватые шампиньоны.
— После них я стану видеть сны наяву?
— Не надейся — грибы только для вкуса.
— Я, напротив, опасался, — теперь он откусывает лишь крошку и то осторожно, жует с опаской, наконец, проглатывает.
— Благодарю, очень вкусно. Могу ли я надеяться на тарелку супа? Простого. Как подают слугам.
— Ужин подадут сюда. Я не хочу, чтоб зайчишка бегала в темноте по замку. Люди ее отчего-то боятся. Странные они.
— Может, из-за того, что видели меня мертвой?
— Даже не знаю. Мне кажется, это не повод. Накидывай морок и я побежала.
— Красивая эльфийка, я правильно помню?
— И непременно с голубыми глазами. Давно хотела посмотреть такими на мир.
Я загадала длинный плащ, роскошную косу, перевитую золотой нитью, так же, как у Еванделины, Платье особого кроя, голубоватое с вышивкой серой нитью, ей такое пойдёт, моей стройной красивой няне. Голубые глаза, чтобы, и вправду, были как омуты, огромные, распахнутые в искреннем удивлении. Я знаю, мужчины такие любят. И туфельки на каблуках.
Морок сам сплелся и сел на Бусю прочной тканью, словно вторая кожа, а не иллюзорный наряд. Скрылась под скромным платьем ее объемная грудь, талия стала ещё тоньше. Но, главное, лицо, оно вышло именно таким, как я пожелала. Наивная юная девушка смотрит на мир именно так.
Няня резво крутанулась на каблуках и подошла к зеркалу. Тяжело вздохнула, так что я расслышала треск ее настоящего платья под моим мороком.
— И за что ты в этот раз со мной так? Чем я тебе опять не угодила? Зайчонок, мне становится обидно. Ну, честно.
— Что не так?
— В меня же такую все повлюбляются! Это же жуть! Ещё и ушки заострила. Ужас. Даже король Великого леса не пройдет мимо.
— Хочешь, я всё исправлю?
— Ну уж нет! — упорхнула няня из комнаты, ее веселый голос раздался из коридора, — ждите к ужину. Раньше не вернусь точно!
— Доброго пути, госпожа Буся, — запоздало пожелал ей Малток.
— И тебе не подавиться слишком желанным куском, — прокричала в ответ няня.
— Не надейтесь, — укусил ещё один ломтик пиццы герцог, — Кстати, стоит только немного привыкнуть и перец уже не так жжёт.