Попала замуж! За дракона?! Развод!
Шрифт:
— Никогда не посмею обмануть. Я сам выбрал лучший трофей во всех мирах, — вторжение медленное, неторопливое и такое желанное. Устремляюсь навстречу, жадно ласкаю губами его грудь. Страсть туманит разум. Не остаётся больше места для слов. Только жаркий танец любви, кипение чувств, неутолимая жажда. Все вертится вокруг нас. И сил нет больше кричать. Где-то гремит гром, сияют молнии. Может быть, в небе, а может, между нами. Волна удовольствия кажется мне цунами. Она выгибает, расшибает на части. И в его глазах я вижу отражение этой волны. Танец
— Невозможная женщина, — шепчет он в мои губы, — Мы, полуэльфы, неутомимы в любви.
И снова поцелуи, которыми он исследует мое тело, прикосновения, нежность и страсть. Кажется, эта ночь никогда не закончится. Или этот день в волшебном саду, который я же и наколдовала.
Раз за разом я тону в этом мужчине, пока, наконец, не засыпаю у него на груди.
Малток
Как только решился на такое? Связь с замужней женщиной для меня бесчестие, стыд. Знал же, что ведьма меня погубит, и не смог от нее отказаться. Смелая, каких не бывает, прекрасная, жадная до моих ласк. Невозможная, я думал, таких женщин не существует.
Представился бы шанс вернуться в прошлое, я бы поступил точно так же. Ничего бы не смог изменить. Не захотел бы. Вновь напал бы на замок только для того, чтоб получить эту женщину, узнать, каков вкус истинной страсти. А может статься, что и любви.
Проснулся посреди зелёного сада. Лишь чудом угадываются в траве силуэты мебели, очертания трюмо и дверей. Любимая лежит рядом, сладко раскинувшись на постели. Ее запястье обвивает серебристая змейка. Совсем как живая. Впервые вижу столь искусное украшение. Даже коснулся изящного кончика хвоста пальцем, чтоб убедится в том, что моей женщине ничто не угрожает. Это серебро, благородный металл. Нет в этом украшении жизни.
Лишь запоздало я вспомнил легенду. Дочери богини смерти всегда носят на руке особое украшение. Змея даёт яд. Кому-то он станет желанным лекарством, другого погубит.
По двери стой стороны прошлась мохнатая лапа. Отчётливо слышно, как когти пронзили камни стены. Неужели чупокабр явился? Надо бы скорей открыть зверю, чтоб не потревожил хозяйку. Впрочем, госпожа моего сердца спит безмятежно и сладко.
Ступил ногами в мягкую луговую траву. Непривычный ковер для девичьей спальни. Лишь чуточку приоткрыл дверь в коридор.
— Еле донес! — произнес зверь совершенно ясно, — Фсе испоганили! Ни на минуту оставить нельзя! Где мое гнездо? Откуда взялась трава? Вам ее что, в саду мало? Ковер верните, ударенные головой!
— Как пожелает хозяйка, так и будет.
— Ты что, меня понимаешь? Неси тогда миску!
— Поднос подойдёт? — самому мне не верится, что разговариваю с животным. Ведь раньше я фамильяра не понимал, так почему теперь понимаю каждое его слово?
— Фполне! Штавь на траву. Нет, ну не гадство? Лишить меня последнего теплого ковра?! Изверги.
Я подставил животному пустой поднос. И из зубастой пасти на него посыпались мелкие мыши. Штук тридцать.
—
— Пусть объедается моя ведьма. Молока принеси и сливок погуще. Молоко хозяйке в чашечке. И смотри, чтоб парное. Сливки мне. Лучше в тазике, на крайний случай подойдёт и корытце.
— Я не слуга.
— Ты любим ведьмой, а значит, должен заботиться о нас всех. Обо мне в первую очередь!
Глава 34
Ева
Проснуться укутанной в объятия любимого мужчины — это ли не настоящее счастье? Быть может. Если б только на нашей крепостной стере не драли нещадно свои легкие трубачи. Замок готовится отразить внезапную атаку врагов. Значит, и я должна быть готова. Бояться нет смысла, отбоялась свое. Перечеркнуто прошлое черной гуашью. Перечеркнуто и забыто. Я теперь великая ведьма, а значит, любого, кто посмеет посягнуть на мое, разорву в клочья!
Гул стоит такой, что дрожат волшебные стены. И замок ликует в такт биениям моего сердца. Рад, что он имеет дело не с куклой, а с живой, настоящей, полной сил и решимости женщиной.
— Кого черти принесли? Убью гадов! Ни кофе, ни булочки к завтраку! В атаку идём. Прямо так, в ночной рубашке! Не могли заранее известить? Письмом или голубем? Что там, в почте, согласно временному интервалу... — тут я осеклась. На столике рядом с кроватью возвышался кремовый торт, благоухала булочка с корицей, и даже чай был заварен. Малток. Он единственный, кто позаботился обо мне. Искренне, без ложной ширмы. Просто принес то, что я на самом деле люблю. Не здоровую пищу, а вредную и от того особо роскошную в это летнее утро. Врагов я просто испепелю. Посмели нарушить хрусталь такого сладостного утра, разбить его звуками горнов. Даже жаль их не будет.
— Я вас спасу, — чуть замялся мужчина и почти сразу добавил, — любимая ведьма.
— Нет. Я справлюсь сама, — и откуда только взялась уверенность в своих силах? Поистине любовь пьянит хуже самого крепкого спиртного напитка. Кровь кипит в жилах и разгорается неведомым огнем в сердце.
Соскочила с постели и только теперь позволила себе присмотреться. Всюду цветы, ковер превратился в лужайку, потолок на месте, уже, можно сказать, повезло. Мягко ступая по ковру разнотравья, почти подкралась к своему шкафу. Платья, корсажи, корсеты, юбки и кринолины. Все не то. Малток спешит облачиться в доспех. Чупокабр мирно спит на столе.
— Как закончишь, повелевай, чтоб принесли новый таз сливок. Этот я не распробовал.
— Лопнешь.
— Вот и проверим. Я коренной, бочковой, что мне с того тазика будет? Ещё курочку можно приказать, чтоб принесли. И сметанки.
Продела руки в рукава самого простого платья. Чёрное, сверкающее серебристым отливом. К нему туфельки без каблука, незатейливая заколка для волос. Пожалуй, я готова принять любой бой. Не страшно совсем, пусть даже сам король явится.
В двери спальни кулаками стучит моя стража.