Попала!

Кузьмина Надежда М.

Пока возилась с чепцом, оказалось, что спать ложиться уже поздно — небо за окном критически посерело. Вздохнув, затопила печь и отправилась проводить инвентаризацию ледника — а не сварить ли мне суп на обед? Во дворец можно уже не ехать. С работой там пока все ясно — с потолком, полом, окнами и стенами провозятся дня три, не меньше.

Моя задача за это время — подобрать ткани и ковры. А для этого надо оставаться в городе.

Поставила вариться бульон и ушла в ванную — поплаваю, подумаю еще немного.

Через

час, просушив волосы у печки, вздохнула и нацепила чепец. А еще через минуту на кухню влетел встрепанный Арвис в одних нижних портках. Обвел встревоженными глазами помещение, уставился на меня:

— Мариэ, что случилось?

— В смысле? — «не поняла» я.

— Я тебя не слышу!

— Вот и хорошо. Думаю, нам надо поговорить. Садись, есть свежий чай и гренки с вареньем. Если хочешь чего-то посолиднее, скажи, приготовлю.

— Что ты сделала?

— Скажи, Арвис, мне вчера показалось или ты и в самом деле пытался меня ментально принудить сказать тебе «да»? А еще использовал целительство, чтобы завести? Так?

— Тебе не понравилось?

Ну и как объяснять, чем я недовольна?

— Да, мне не нравится, что ты можешь лишить меня воли. И, хуже того, воспользовался этим. А ты бы хотел, чтобы кто-то поступил вот так с тобой? Помнишь, я тебе объясняла про пирожные? Ведь тебе достаточно было просто меня поцеловать… и я бы согласилась. Но это было бы честно. А теперь я буду постоянно сомневаться, по своему ли желанию я делаю то или это? Или так захотел мой эриналэ, который решил стать не партнером, а хозяином?

— Мариэ, ты все выворачиваешь наизнанку. Ведь я видел, что ты тоже любишь и хочешь меня, но сама будешь еще долго колебаться. Я попробовал подтолкнуть тебя к правильному решению.

Вот черт! — сейчас мы опять поссоримся. Не хочу. Но и спать с ним не хочу тоже. Зря он это затеял.

— Арвис, шпиона мы нашли. Когда считаешь его, расскажешь мне? И еще. Кто-то, но не ты сам, должен в дружеской обстановке — за столом или за бокалом вина — завести с ним разговор о последнем плаванье твоего отца. Очень подробно, перебирая версии — течь, морское чудовище, внезапная болезнь, шквал — ну, что тут у вас бывает? Вот уверена, что лиммэт причастен к исчезновению корабля!

— Сделаю. Не меняй тему. Так что ты сотворила?

— Позаботилась, чтобы моя голова оставалась моей. Я как-то тебе сказала, что готова быть с тобой… но только на равных — как волк с волчицей или орел с орлицей. Я твоих мыслей читать не могу, так что и ты в мои не лезь без спросу. И без очень острой надобности — если не встанет вопрос жизни или смерти — впредь не применяй ко мне свои лекарские таланты. Да, скажи, какую гамму ты предпочтешь для комнаты?

— А ты разве не выбрала?

— Выбрала. Но хочу услышать твое мнение.

Он помрачнел.

— Ты снова решила уйти, да?

— Не знаю. Хотя нет, знаю. Да.

— Тебе понравился мой брат?

— Что-о?! Нет! Мне не понравился ТЫ! И то, что ты сделал. Я не вещь и не игрушка. Если надо — уеду из страны или всю жизнь буду прятаться по помойкам — но вещью не стану! Понял?! Давай договоримся

так. Вам нужна моя помощь — я тоже переживаю за Аризенту и готова помочь. Но, если меня не выкинет назад автоматом после возвращения твоего брата, вы попробуете открыть для меня проход домой — я рискну. Если не получится — просто не лезете в мою жизнь. Вы — сами по себе. Я — сама по себе. Deal?

— Согласен. — Хмурый Арвис поднялся из-за стола. — Вернусь через три дня. Если что-то потребуется — зови.

— Требуется. Знать, в какой гамме отделать комнату.

— В той, какая тебе нравится. Пусть останется на память.

Взглянул на меня, выпрямился и вышел вон.

Я устало оперлась обеими ладонями о стол, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Я — Вовка в Тридевятом царстве. А он — принц. Мы из разных сказок.

Всхлипнула, но расплакаться не успела, потому что он снова влетел на кухню все в тех же непотребных портках и, крутанув меня за талию, развернул лицом к себе. Заглянул в глаза:

— Мариэ. Я. Тебя. Люблю. И понимаю, что я — дурак, который все время все портит. Но я тебя не отпущу! — Протянул руку, сорвал с моей головы чепец. Сунул нос внутрь, хмыкнул. И повторил уже ментально: «Я тебя люблю! И жить без тебя не смогу. А ты, ты как?»

Как? Он же видит…

«Вижу. Но скажи сама? Я тоже хочу это слышать».

Подхватил на руки и понес прочь с кухни, от кастрюли с булькающим бульоном, который пора было уже заправлять картошкой. Ладно, дрова скоро прогорят, так что не выкипит. Наверное.

«Люблю…»

«Вот и хорошо».

Пинком открыл дверь в комнату, потом, сделав пируэт, захлопнул ее ногой. Плюхнулся на край кровати со мной на коленях. Прижал к себе.

— Мариэ… Скажи еще раз, что любишь? Покажи мне это!

— У нас есть время?

— Почти нет, мне пора уходить…

— А ты куда-а? — Вопрос перешел в душераздирающий зевок. Все-таки ночь без сна — это ночь без сна.

— Завтракать в приватной обстановке с этой, которую ты зовешь златовлаской.

Почему-то известие, что ему сейчас предстоит свидание с прелестной Али, меня не вдохновило. Вот понимаю, что надо, что по делу… и все равно не нравится. Даже сон весь сразу слетел.

— Сейчас пойдешь, — повернулась к нему. — Хочешь, я тебя поцелую?

Мое домашнее платье, сшитое из местной помеси фланели с сатином, именуемой кирэни, застегивалось спереди на ряд мелких, часто посаженных пуговок. Вот сейчас я и начала расстегивать их по одной, глядя Арвису в глаза.

Маэллт сглотнул, глядя на ложбинку между грудями, обрисовавшуюся в вырезе. Так. Уж на что я не специалист в этом деле, но не надо быть экспертом, чтобы понять, насколько он возбужден. И отпускать его таким, тем более к другой женщине, которая красива, его добивается и готова на все, я не хочу. А что, спрашивается, делать? Что вообще можно сделать за десять минут или, как их там, здешних ниртов? Ну, ясно что. Только начинать вот с этого свою семейную жизнь я была абсолютно не готова. Я вообще к такому не готова.