Попались и Пропали
Шрифт:
— Твой отец? — округлились и без того огромные глазищи Ати.
— А твоя сестра скоро станет моей мачехой, — решила не останавливаться на достигнутом Нала-Яри.
— Ты станешь супругой ярана? — удивилась Ати.
Именно так: удивилась. Не замерла, поражённая в самое сердце, не завопила, как резанная, не упала в обморок — всего-навсего слегка удивилась. Чудны дела твои, Господи — мысленно укорила Создателя Руана, внимательно разглядывая всю такую невинную моську сестрички. Ну, может, лишь слегка хитренькую. И явно ожидавшую ответной реакции.
Руана
И ведь, что характерно: обе мартышки, переглянувшись, хихикнули. Будто сто лет друг друга знают и пытаются перещеголять в баловстве.
— Хочешь на охоту? — благосклонно предложила благовоспитанной южанке разбитная северянка.
— Очень! — прямо таки задохнулась от восторга Ати.
Напряглась-напружинилась, будто готова прямо вот так сразу сигануть вслед за волчицей в окошко. Но воспитание на то и воспитание, чтобы вовремя воткнуть свою палку в раскручивающееся колесо недозволенной инициативы. Малышка стушевалась и виновато стрельнула из-под опущенных ресниц на старшую сестру. Тихонько пискнула виноватым голоском:
— Можно?
— Ну, ты и зараза, — ласково оценила Руана результаты разрушительной деятельности ярании.
— Хотела отвлечь её, — пожала та плечиком, вспомнив о платье под задницей и попытавшись его вытянуть, не вставая. — Чтобы не расспрашивала тебя о шашнях с моим отцом.
— О шашнях? — просто изумительно простодушно переспросила Ати, не сумев скрыть насмешливое любопытство.
То ли по неопытности, то ли нарочно — Руана не разобрала. Зато поняла окончательно: её малышку испортили. И, кажется, именно старшая сестра. Дурной пример потому и заразителен, что соблазнителен. А свобода самовыражения страшно манящая штука — если ты не конченный дурак.
— Ты понимаешь, что Катиалора будет не в восторге? — попыталась она привести в чувство Ати.
Та ответила сестре абсолютно спокойным взглядом человека, достоверно знающего: ему ничего не грозит.
— Кто такая эта Катиалора? — встряла Нала-Яри, натянувшая легендарное красное платье прямо на колет и штаны.
— Моя матушка, — пояснила Ати, критически оглядывая чумичку в красном. — Ужасно сидит. Нужно было снять своё. Впрочем, это никак не спасёт дело, — вынесла вердикт подкованная в таких вещах аристократка. — Платье на тебе сидит просто ужасно.
— Почему это? — без малейшей обиды уточнила волчица, закрутившись в попытке увидать себя сзади.
— Для него нужны рост, бёдра и грудь, — категорично заявила Ати, сползая с кровати. — А у тебя ни того, ни другого, ни третьего. Лучше сними его и пошли ко мне.
— Зачем? — удивилась Нала-Яри.
— Поможешь мне выбрать наряд для охоты. А я подарю тебе замечательное платье.
— А оно мне пойдёт?
— Конечно. У меня тоже ни роста, ни груди. Будет в самый раз.
И две юные трещотки выскользнули
Почти до полуночи Руана читала то, что выдал ей в императорской библиотеке папаша Туран. И радовалась, что никто её не тревожил. Правда, заглянула мачеха, но задержалась ненадолго. Они перекинулись несколькими фразами о житейских проблемах, после чего Катиалора ушла.
А падчерица пожелала ей вслед, чтобы мачеха застала свою родную дочурку за непотребным занятием: подготовкой к ночному шабашу. После чего долго прислушивалась к различным звукам за дверью. Судя по тому, что беготни и воплей не последовало, у Ати с маскировкой всё в порядке.
Ближе к полуночи вернулась где-то загостившаяся кормилица. Обругала Руану шалавой и улеглась спать на своём узком топчанчике: никак не желала сменить его на постель воспитанницы. Которая быстренько обмылась и оделась — едва успела к прибытию подруги. И вниз к стоявшей под окном Багене спустилась самостоятельно.
— О сестре можешь не беспокоиться, — насмешливо уведомила тигрица, когда Руана уставилась на тёмное окошко Ати.
— Нала-Яри её уже уволокла? — догадалась исключительно хреновая нянька.
— Я их встретила по пути сюда, — подтвердила Багена, поспешая уже знакомым путём к крепостной стене.
Где Руану ожидала горячая встреча. Радость Ярая сгребла её в объятья на глазах у десятка северян — хоть от поцелуев удалось увернуться, а то совсем уж срамотища. Она в той-то жизни терпеть не могла выставлять интимную жизнь напоказ — в этой и вовсе не собиралась делать из неё шоу за стеклом.
Тем более что краем глаза зацепила личико сестры. Ни малейшего смущения или возмущения безобразным поведением Руаны — ни капельки. Задумчивый восторг, переходящий в опять-таки неприсущую Ати зависть. Что же это делается, люди добрые?! Не виделись всего-то месяц, а малышку не узнать ни с какого бока!
— Что случилось? — не терпящим возражения тоном приказал отчитаться Радо-Яр.
И как Руана не старалась вырваться, не желал отпускать свою погрязшую в размышлениях зазнобу. Она взяла в захват его несгибаемую шею и потянула на себя. Он поддался, понятливо подставляя ухо.
— Как ты находишь мою сестру?
— Милая девочка, — удивился он пустому для него вопросу. — А что?
— Она изменилась.
— Мы все постоянно меняемся, — честно пытался сообразить назл, к чему клонит взбалмошная таария.
— Её изменения особые! — раздражённо прошипела Руана, с трудом избежав соблазна укусить его за ухо. — Совсем другой человек.
— И что? — иронично осведомился Радо-Яр, после чего прошёлся губами по её подбородку.
Руана забилась в протестующих конвульсиях с элементами кулачного боя. Ей осточертело ловить на себе насмешливые взгляды постепенно ныряющих за стену яранов. Он понял. Как всегда. Разжал руки и предложил: