Попробуй меня разлюбить
Шрифт:
— А если он оттолкнет? Тогда наша дружба закончится. Я лучше, лучше буду молчать.
— Как знаешь.
— Мам…
— Что?
— А если я… Ну, если я сделаю так, чтобы он приревновал? Тогда же все будет понятно, правда?
— Ты представляешь, да, насколько это было паршивое свидание? — Катя вздыхает и поправляет свои длинные волосы. За последние месяцы они отросли еще сильнее.
С нашего знакомства прошло полтора года. Впереди третья четверть и усиленная подготовка к экзаменам.
— В
Мы сидим у нее дома, в ее комнате. Послезавтра Новый год, а меня сжирает лютая ревность. Как такое вообще возможно? Позавчера она отказалась ехать на каток, сослалась на важные дела, а уже ночью выдала то, что пошатнуло мою психику.
Получить полпервого ночи сообщение с текстом, что она ходила на свидание, — удар ниже пояса.
Ее целовал какой-то мудень. Обнимал, наверное. Лапал! Какой-то безликий козел ее трогал и залез ей в рот своим мерзким языком.
В моей вселенной это выходящее за грань нечто.
Рывком поднимаюсь с кровати и отхожу к окну. Руки прячу в карманы джинсов. Меня внутренне перетряхнуло. Опять.
Если ночью я был готов разнести свою комнату в щепки, то сейчас не могу позволить себе такую вот вольность. Ничего не могу себе позволить. Остается только молчать и слушать ее ужасающие рассказы о каком-то парне.
— Ну что ты молчишь? — Катя вздыхает. — Может, все-таки дать ему шанс? Посоветуй, — закидывает ногу на ногу и смотрит так, умоляюще, что ли. — По-дружески. У тебя явно было больше отношений, чем у меня.
Нормальных отношений у меня не было, и все примеры, что я могу привести, повергнут Катю в шок. Ну не рассказывать же ей, как отец подарил мне на шестнадцатилетие проститутку, в самом деле.
— Если тебе так противно, то лучше не стоит. — Замолкаю, чтобы подобрать слова. — Не стоит с ним общаться и видеться.
— Ну нет, как человек он мне нравится. Приятный. Просто… Я такой профан в поцелуях. Может, поэтому все получилось так невкусно?
Катя начинает рассуждать, что целовалась всего пару раз, но в школе при этом все ее почему-то все равно считают кокеткой и завоевательницей мужских сердец.
— Данис!
— М? — заторможенно поворачиваю голову. Смотрю на Токман, а сам хочу свалить отсюда как можно скорее.
— Так поможешь?
— В чем?
— Ты меня не слушал, что ли? Я говорю, давай потренируемся.
— Потренируемся?
— Боже! — Катя вскакивает с кровати и как заведенная начинает носиться по комнате. — Я для кого тут распиналась вообще?! Говорю же, давай парочку раз поцелуемся, я научусь и…
Видимо, я так на нее смотрю, что она решает не договаривать. Замолкает и начинает заламывать свои пальцы, собирая-разбирая разнообразные замки.
— Ну что? — вздыхает. — Тебе сложно, что ли?
— Не, — прокашливаюсь, — не сложно. Но это странно.
— Ну вот что тут странного? Мы же друзья? Друзья! А они в беде не бросают и помогают друг другу.
Катина улыбка становится шире. Пропускаю очередной удар по самолюбию и никак не могу отвести взгляда от ее губ.
Глава 29
Я уже реально готов ее поцеловать. Но Катя резко отходит в сторону и, скосив глаза в окно, складывает руки на груди.
— Ладно, это шуточки, — поджимает губы, которые изредка покусывает. — И по поводу Нового года, в общем, родители меня к тебе не отпустят. Ну и на каникулы мы улетаем. Первого числа самолет.
— Я особо и не рассчитывал, что отпустят, — сую руки в карманы, застывая у Кати за спиной. — Твой отец меня терпит, чтобы ты не расстраивалась.
Катины плечи начинают подрагивать, и я набираюсь наглости, чтобы положить на них ладони, а потом вообще сгрести Катю в объятия.
Она теплая. От нее вкусно пахнет. А еще, когда она рядом, мир другой. Точно вам говорю. В нем приятно жить. В таком мире, где она со мной.
— Он просто переживает. А еще сказал, что твой папа, он…
— Он в розыске не первый год, да. Глобально он законченный м*дак.
— У вас совсем плохие отношения?
— Я уже не раз тебе отвечал.
— Знаю, просто никак не могу уложить это в голове.
— Тебе и не надо. Что будем делать? — заглядываю Кате в глаза.
Она медленно облизывает губы, а ее зрачки немного расширяются.
Я вляпался в нее с первого взгляда. Раз и навсегда. Но нам не нужно переходить черту.
Ее родители никогда не позволят. Я принесу ей только боль и страдания. Поэтому не стоит и начинать.
— Не знаю. Вообще, мама зовет тебя отпраздновать с нами Новый год.
— Новый год? — убираю руки от Кати, и она ежится. Меня слегка ведет и обдает холодом.
— Да. Ты же будешь один. Сам говорил. А я не хочу, чтобы ты был один. Особенно, — привстает на носочки, обхватив мое запястье пальцами, — когда есть я. Как ты можешь быть один в такой праздник, когда у тебя есть я?
Катя мягко смеется и переплетает наши пальцы. Мы часто так делаем. Держимся за руки. Но почему-то именно сегодня меня выносит от ее прикосновений. Они смешиваются со словами и превращаются во взрывоопасный коктейль.
— Я приду, — шепчу на одном дыхании и секундами позже повторяюсь, но уже громче.
Катя радостно хлопает в ладоши, а потом чмокает меня в щеку. Ее теплые губы оставляют невидимый след на моей коже. Даже дома, часами позже, я трогаю свою рожу, вспоминая это мимолетное прикосновение.
— Что тебе подарить? — перевожу тему в более безопасное русло. Катя может сутками болтать про шмотки, туфли, косметику и разные подарочки.
— Не знаю, — жмет плечами, а сама задумывается, прекрасно вижу по хитрому блеску глаз. — Хотя… Подари мне цветы. Много-много. В корзинках. Пять, нет, десять корзин цветов.